Василий Боярков - Только не в этот раз

О его характере можно сказать только то, что в случае конфликтных ситуаций он мгновенно «вспыхивал» словно огонь, совершая подчас не совсем обдуманные поступки, но по прошествии совсем короткого времени легко успокаивался, быстро восстанавливая эмоциональное равновесие и всякий раз умудряясь сглаживать последствия своей неуравновешенной и «взрывной», подчас даже дерзкой, натуры. С другой стороны, такая необыкновенная особенность его давно сложившегося характера помогала ему с легкостью справляться со своими природными страхами и вместе с невероятно эффективно работающим умом находить пути решения из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций.

Одевался оперативник почти всегда «по гражданке» и редко можно было его встретить в форменном обмундировании, выдающим принадлежность к полиции. Он предпочитал носить черную футболку, поверх которой красовалась темная куртка, изготовленная из сшитой клочками крокодиловой кожи, а также легкие, не стесняющие движений свободные брюки. Обувался всегда в дорогие, очень прочные туфли.

Среди своих сослуживцев он славился тем, что наиболее быстро и оперативно строил наиболее правдоподобные версии, поэтому пользовался у них огромнейшим уважением, и не одно серьезное преступление не обходилось без его непосредственного участия. Однако методы, с которыми он нередко подходил к исполнению своих прямых, служебных обязанностей, не отличались своей исключительной законностью, так как этот сотрудник не гнушался никакими приемами, способными в кратчайшие сроки привести его к достижению поставленных целей. Зачастую его вызывали для разбирательств к начальству, после очередного, казалось бы, удачно раскрытого особо-тяжкого преступления, где нещадно «песочили», вменяя в вину, конечно же, явное превышение должных полномочий.

Как не покажется странным, но, несмотря на все эти его выходки и перегибы в работе, Романа продолжали «усердно» держать на службе, всякий раз «отмазывая» и прикрывая, когда над его головой «сгущались темные тучи», ведь этот оперуполномоченный – пусть даже и со всеми своими незаконными методами – отлично делал свою работу и успешно ловил мерзавцев, безнравственно преступающих уголовный закон и безжалостно отнимающих у других людей жизни.

Так вот и сегодня, он стоял в кабинете начальника своего отдела и держал ответ за вчерашние недоразумения, произошедшие, к слову сказать, не без его прямого участия.

Руководитель, состоящий в звании подполковника российской полиции, был давно немолодым уже человеком. Его возраст перевалил верх сорокалетней отметки. Виктор Иванович Кравцов – именно так звали этого статного красивого офицера – был отличным профессионалом своего любимого дела. Много времени ему пришлось отработать среди простых «оперов». Неоднократно довелось побывать в горячих точках нашей страны, и в силу всех перечисленных фактов он прекрасно себе представлял, из чего состоит смысл оперативной работы, а также «хлеб» подчиненных ему сотрудников. Он был невысок ростом, не превышающим ста шестидесяти сантиметров; вполне коренаст, но уже с легкой, едва угадывающейся полнотой; круглая голова его была исключительно правильной формы, что легко проглядывалось под короткой стрижкой светло-русых волос; лицо этого мужчины, вероятно для большей солидности, было украшено черными жесткими густыми усами; в сине-серых глазах «светились» невероятная рассудительность, спокойствие и чрезмерная прозорливость. В силу своих должностных обязанностей, Кравцов был одет в форменное обмундирование, выделяющееся полицейской символикой.

Вот перед таким, как называли его подчиненные: главнокомандующим, и предстал Киров с отчетом о вчерашних событиях. Первым, естественно, слово взял Виктор Иванович:

– Ты когда, наконец, Киров, угомонишься? Что ни день, то от тебя какие-то гадости, бросающие негативную тень на всё наше прославленное подразделение.

– Что такое, товарищ полковник (так сотрудники обращались к своему начальнику, так как по возрасту и заслугам ему давно уже пора было иметь подобное звание)? – небрежно, еле скрывая улыбку, спросил подчиненный, прекрасно осознавая, что его сейчас будут бранить только так – для общего вида, чтобы, так сказать, удержать положенный руководителю статус. – Вроде, сделано все как обычно?

– Вот именно, что опять как всегда, – нервно постукивая по столу костяшками пальцев согласился Кравцов, – я, конечно, все понимаю, что было раскрыто очередное, очень серьезное заказное, убийство, но зачем, объясни мне, пожалуйста, при задержании было ломать подозреваемому ребра и сворачивать нос? Разъясни мне, будь так любезен: разве чуть мягче все это делать нельзя?