Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

Рука вдруг вспыхнула. В считанные секунды она сгорела дотла и рассыпалась пеплом. Он увидел очертания другой руки. Она легла ему на лоб, и ее прикосновение успокоило Виргу, принесло блаженное избавление от боли, с каждым вдохом разрывавшей все его тело. Он попробовал разглядеть, кто это, но ему на глаза легла ладонь, и он забыл обо всем, кроме неги отдохновения.

Незнакомый мужской голос произнес:

— Жара нет. Спите.

И Вирга провалился в сон, в котором он снова шел под парусом на «Чарльзе», а рядом, крепко держа его за руку, стояла Кэтрин, и от нее пахло корицей.

Когда он опять открыл глаза, ему почудилось, будто он наяву чувствует запах теплого дерева обшивки, мягкую податливость реки. Но вокруг по-прежнему царила тьма, и в первый момент Вирга подумал, что его сон продолжается. Он лежал с открытыми глазами и прислушивался.

Вдалеке гудели насекомые; вспомнив о них, Вирга вздрогнул. Что-то горело. Вирга слышал тихое потрескивание, чувствовал запах дыма. Он лежал на раскладушке в палатке из козьих шкур. За откинутым пологом в маленьком костре трещали палки и ветки. Была ночь, но сколько прошло времени с тех пор, как он заблудился в пустыне, Вирга не знал. Попытавшись подняться, он понял, что ему на руку наложена самодельная шина — несколько прутьев, притянутых к кисти тряпичным бинтом.

Вирга осторожно откинул одеяло, встал и покачнулся, оглушенный внезапным приливом крови к голове. Когда головокружение прошло, он подошел к выходу из палатки. Снаружи стоял потрепанный джип с лобовым стеклом в паутине трещин. Над огнем жарилось на вертеле не то мясо, не то какая-то птица. Вирга хотел уже выйти из палатки, когда в его поле зрения появился высокий худощавый человек в широкополой шляпе и охотничьей куртке с множеством карманов. Он нагнулся и стал подкладывать в костер прутья и ветки из принесенной им охапки, затем занялся мясом. Вирга прищурившись смотрел, как он поворачивает вертел, чтобы мясо не пригорело, а потом садится у огня, подобрав под себя ноги, и замирает без движения, устремив взгляд на далекие костры, мерцающие на другом краю пустыни.

Человек этот, казалось, чего-то ждал. Выражение напряженного спокойствия не сходило с его лица. Лет ему вроде бы немного, но точно определить его возраст Вирге мешал неверный свет костра. Незнакомец был светловолосый, белокожий — вне всяких сомнений, не араб — и казался даже хрупким, но у него были странные глаза. Они смущали, и Вирга засомневался, сможет ли выдержать их прямой взгляд. Они блестели, отражая огонь костра, и словно бы впитывали на миг золотистый отблеск пламени, прежде чем вновь потемнеть, как будто не имели своего постоянного цвета. Человек протянул руку к вертелу и при этом повернул голову на несколько дюймов влево. Он посмотрел прямо на Виргу, точно с самого начала знал, что тот прячется за пологом палатки, посмотрел так внезапно и пристально, с такой силой, что сердце у Вирги бешено заколотилось, и профессор попятился.

Незнакомец поднялся. В нем оказалось больше шести футов роста, а его худоба делала его еще выше. Заметив испуг Вирги, он притушил ярость во взгляде, и ее постепенно сменил сдержанный интерес. Отвернувшись, он молча занял свое прежнее место у костра.

Вирга стоял у входа в палатку. Он вдруг почувствовал, как болезненно пульсирует его покалеченная рука. Незнакомец, казалось, не замечал его; он, как и прежде, сидел, неподвижно глядя на огненные точки в черной дали. От голода у Вирги подвело живот. Это заставило его пренебречь той опасностью, какую мог представлять для него этот человек, и рискнуть. Помедлив, он спросил распухшими губами:

— Вы собираетесь съесть это или сжечь?

Взгляд неизвестного метнулся к костру. Он снял вертел с огня, ножом, висевшим на поясе, отрезал ломоть жилистого мяса и очень отчетливо проговорил:

— Будьте осторожны. До сих пор, чем бы я вас ни кормил, вас рвало.

Вирга взял мясо и благодарно впился в него зубами. Вытерев жирные пальцы о брюки, он с великим трудом опустился на землю напротив незнакомца, загораживая лицо от огня: ему казалось, будто от жаркого дыхания костра его покрытая волдырями кожа ссыхается и сморщивается.

— У вас начиналось заражение, — сказал светловолосый, глядя не столько на Виргу, сколько куда-то сквозь него. — Я очистил рану и наложил повязку.

— Благодарю вас.

— Я нашел вас в нескольких милях отсюда. Что вы там делали?

Вирга не знал, можно ли доверять этому человеку. Он отвел взгляд, но это мало помогло. Он чувствовал, что незнакомец внимательно следит за ним.