Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

— Это твой талисман?

— Наверное. Я просто ношу его с собой, вот и все.

— А-а.

Билли переступил с одной ноги на другую. Он был одет в пижаму, халат и тапочки, которые ему выдали в институте, вернуться в постель он не спешил.

— А ты откуда, из Техаса?

— Ламеза. Это между Лаббоком и Биг-Спрингом. А ты откуда, из Алабамы?

— Из Готорна. А откуда ты знаешь, что я из Алабамы?

Бонни пожала плечами.

— А ты откуда знаешь, что я из Техаса?

— Наверное, спросил кого-нибудь. — Билли сделал паузу, изучая ее лицо. — Как получилось, что у тебя один глаз голубой, а другой зеленый?

— А как получилось, что у тебя кудрявые волосы, хотя ты индеец?

— Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? — улыбнулся Билли.

— А ты?

— Нет. Я только частично индеец. Чокто. Не беспокойся, я не собираюсь снимать с тебя скальп.

— Я и не беспокоюсь. Все мои предки — охотники на индейцев.

Билли рассмеялся и по искоркам в глазах девушки понял, что Бонни готова рассмеяться вместе с ним, но вместо этого она отвернулась к окну и стала смотреть на дождь.

— Что ты делаешь так далеко от Техаса?

— А что ты делаешь так далеко от Алабамы?

Он решил попробовать подойти с другой стороны.

— Мне кажется, что твои глаза очень красивые.

— Нет. Они просто разные.

— Иногда хорошо быть разными.

— Конечно.

— Нет, в самом деле. Ты должна гордиться своей внешностью. Это ставит тебя несколько особняком.

— Это уж точно.

— Ты не поняла. Это делает тебя особенной. И кто знает? Может быть, ты видишь лучше, чем остальные люди.

— Может быть, — тихо, с тревожными нотками в голосе сказала Бонни. — Но я вижу много того, чего не хотела бы видеть. — Девушка взглянула на Билли. — Ты разговаривал обо мне с доктором Хиллберн?

—Нет.

— Тогда откуда ты знаешь про Кеппи? Только доктор Хиллберн знает о ней.

Билли объяснил, что она разговаривала во сне, но его слова вызвали у Бонни приступ раздражения.

— Ты не должен был шляться здесь, — сказала она. — Ты испугал меня, вот и все. Зачем ты сюда прокрался?

— Я не прокрадывался. Мне просто приснился кошмар, который меня разбудил.

— Кошмары, — прошептала девушка. — Да, я много знаю о них.

— Ты хочешь спать?

— Нет. — Она нахмурилась и замолчала. Билли представил ее, скачущей на лошади под солнцем Техаса. Бонни была немного худой, но она явно могла сама о себе позаботиться. — Я не люблю спать. Поэтому я здесь, внизу. Я хотела посмотреть телевизор, а затем почитать.

— Почему?

— Ну... потому, что я... иногда вижу сны. Кошмары. Нечто... действительно ужасное. А если я не сплю, то не могу их видеть. Я... даже ходила вечером гулять, пока не начался этот ливень. Я надеюсь, что он зарядил надолго. Как ты думаешь?

— Понятия не имею. Почему это для тебя так важно?

— Потому, — сказала она и пристально посмотрела на Билли. — Тогда то, что показала мне Кеппи, будет неправдой. Ничто не сможет гореть так сильно, как она мне показала.

В ее голосе слышалось отчаяние. Билли сел в кресло и приготовился слушать то, что она, может быть, расскажет.

Девушка рассказала, и он слушал не отрываясь. Начала она неохотно: когда Бонни Хейли было одиннадцать лет, в голой техасской степи в нее ударила молния. У нее сгорели все волосы, а ногти почернели, и она лежала при смерти почти месяц. Она помнила темноту, голоса и желание уйти; но каждый раз, когда у нее возникало желание умереть, она слышала ясный, высокий детский голос, говорящий ей: «Нет, уход из жизни — это не ответ». Голос призывал ее сконцентрироваться и бороться с болью. Бонни так и поступила, медленно, но верно выздоравливая.

В госпитале работала нянечка, миссис Шелтон, и каждый раз, когда она входила в палату, в ушах у Бонни возникал тихий звенящий звук. Она стала видеть странный повторяющийся сон: головной убор нянечки, падающий по движущейся лестнице. Через неделю Бонни узнала, что миссис Шелтон оступилась на эскалаторе в универсальном магазине в Лаббоке и сломала себе шею. С этого все и началось.

Бонни назвала странный, высокий голос в своей голове Кеппи в честь воображаемой подруги, которую выдумала себе в шесть лет. У нее было одинокое детство, большую часть которого она провела на ранчо своего приемного отца неподалеку от Ламезы. Постепенно визиты Кеппи стали все чаще и чаще, а с ней участились и сны. Как-то раз Бонни увидела чемоданы, падающие с ясного голубого неба, на одном из них она даже разглядела бирку и номер рейса. Кеппи попросила ее быстро кому-нибудь рассказать об этом, но мама Бонни решила, что девочка просто дурачится. А через две недели в небе около Далласа столкнулись два самолета, и багаж разбросало по степи на много миль вокруг. Бонни видела еще много различных снов и предсказаний, которые назвала Колоколами Смерти, пока отчим не позвонил в «Нейшнл стар» и оттуда не приехали взять у нее интервью. Мать Бонни испугалась последовавшего за этим внимания и потока ненормальных писем и непристойных телефонных звонков. А отчим хотел, чтобы девочка написала книгу — о, ты только попробуй! — говорил он ей, — и стала ездить с лекциями о Колоколах Смерти.