Рене Ахдие - Падший [litres]

– Пиявки почти пришли, – раздался среди общего шума один голос.

Эмили усилием воли заставила себя остаться на месте и не бежать к краю палубы, чтобы взглянуть на картину, которую жаждала увидеть на протяжении многих лет. Вместо этого она отправилась к носу корабля, к платформе для музыкантов. Электрические фонари сверкали внизу. На горизонте уже появилось бледное свечение – первый признак рассвета.

Лука подошел и встал рядом с Эмили. Что-то прокатилось по ее венам, словно раскат грома перед летней грозой, когда ее брат перепрыгнул через перила и оказался на палубе. Его лицо было бесстрастным.

Себастьян стал очень похож на отца. Привлекательный. Он стал увереннее. И сильнее.

Эмили чуть было не дрогнула.

Нет, все это ложь. В конце концов перед смертью Рафаэль Феррер оказался слабым. Очень слабым.

Когда Бастьян увидел ее, он замер, на его лице промелькнули шок и тревога. Затем в мгновение ока он снова придал своему лицу выражение полного равнодушия. Отчасти его поведение даже впечатлило Эмили. Братик, которого она помнила, всегда шел на поводу у своих чувств и эмоций. Потом он обернулся, протягивая руку и помогая подняться на палубу юной девушке, пришедшей вместе с ним.

Селина Руссо проигнорировала руку Бастьяна и, высоко подняв подол платья, перекинула ногу на палубу. Глаза Эмили сузились. Одетта Вальмонт, Шин Джейяк, Бун Рейвнел и Мэделин Деморни появились следом, и одновременно волки выстроились в оборонительный полукруг вокруг Эмили и Луки.

Эмили отпустила руку Луки и сделала шаг навстречу Бастьяну.

– Я ценю, что вы ответили на мое приглашение, месье Сен-Жермен. Хотя признаюсь, я ожидала вашего прибытия немного раньше, – сказала Эмили великодушным тоном.

Бастьян сделал вдох, точно собирался заговорить с ней, однако потом, кажется, передумал. И вновь Эмили восхитилась его выдержкой.

– Я уверена, ты хочешь узнать, как я здесь оказалась, mon petit lion, – ухмыльнулась Эмили.

– Хочу, – ответил он. – Но что это изменит?

– Полагаю, ничего.

– Где Никодим?

– Он пришел ко мне по собственной воле, точно как и ты сейчас.

– Я здесь не потому, что желаю быть здесь, Эмили. – Взгляд его пронзительных серых глаз пробирал ее до костей. В других обстоятельствах она, может, даже испугалась бы. – Я здесь, потому что у меня не было другого выбора.

– У тебя был выбор, Себастьян. Но ты принял решение прийти сюда, чтобы спасти нашего ничем не заслужившего спасения дядю. Причину тому, уверена, я скоро узнаю, – отозвалась она. – Ты мог бы предоставить его своей судьбе – той, которую заслуживает большинство злодеев.

Бастьян замер, точно раздумывая над ее словами.

– Полагаю, зависит от того, кого ты считаешь злодеями, не так ли?

– Ты рассуждаешь прямо как он, – сказала Эмили с насмешкой в голосе. – Как же он, должно быть, тобой гордится.

– Между мной и Никодимом нет ничего общего. – Бастьян нахмурился, помрачнев, желваки у него на челюсти задвигались.

Удовлетворение согрело Эмили изнутри. Наконец-то ей удалось разозлить своего маленького братика. Но еще до того, как Эмили успела отреагировать, Селина Руссо, сердито глядя на нее, сделала шаг ей навстречу.

– Хватит всего этого, – сказала Селина. – Ты заставила Бастьяна прийти, если он хочет снова увидеть своего дядю. Чего ты хочешь от нас?

Девчонка оказалась достойным противником, как Эмили и предполагала.

– Марселина Руссо, – пробормотала она, медленно оглядывая ее с головы до ног. – Рада наконец познакомиться лично.

– Ты приходила в мой магазин однажды. Я помню, ты расспрашивала Пиппу о нарядах для похорон.

– Верно. Ничего не могла с собой поделать. Скажи-ка мне… каково это – понять, что в один прекрасный день уничтожишь юношу, которого любишь? Знать, что твой народ вечно будет искать способ убить его народ? – Со стороны Эмили было наглостью так откровенно дразнить эту девчонку. Но Эмили очень уж хотелось узнать, на что способна волшебница-полукровка, какая магия уайльских земель течет в ее венах.

– Не знаю, чего ты пытаешься добиться провокациями в мой адрес, – спокойно сказала Селина. – Однако у тебя ничего не выйдет. Тебе не удастся вывести меня из себя, хотя ты определенно заслуживаешь моего гнева. Моя ненависть к тебе глубока и сильна. Только я не позволю этой ненависти контролировать меня так же, как твоя ненависть контролировала тебя. Я не позволю своим эмоциям указывать мне, что делать.

Холодные мурашки пробежали по коже Эмили, точно настоящие насекомые. Эмили рассмеялась, позволив ветру унести ее голос ввысь. Она видела и чувствовала, как оборотни вокруг нее притихли, затаились и напряглись, поджидая команды в тени. Как они жаждут момента, когда можно будет напасть. Прямо как сама Эмили. О, как же Эмили не терпелось вырвать слова Селины Руссо прямо из ее миленькой глотки, а потом наблюдать, как брат упадет на колени рядом со своей мертвой возлюбленной.