Юлия Фаро - Прощай, гуня-кандальник

Что делать?

Вспышка синего электрического света, внезапно возникнув перед глазами, лишила зренья...

* * *

- Мама, хватит! - послышался взволнованный мужской голос. - Я же предупреждал, что ничего не получится. Возвращайся немедленно! Я уже решил! Уйти придётся мне! Не забыла, как ты мне рассказывала про Егория, первого в роду Кандальниковых? Шутила, что в основные моменты своей жизни он любил Некрасова цитировать... Помнишь: "За убежденья, за любовь иди и гибни безупречно. Умрёшь недаром - дело прочно, когда под ним струится кровь...", - звучит, как пророчество. Не находишь? А вот ещё - совет для тебя, мамочка, от Зосимы Панополитана: "Одно снабжает другое своей кровью, одно - значит другое. Сущность радуется, сущность очаровывает сущность, и это не потому, что обе были противоположны, но это потому, что одна и та же сущность происходит из себя самой...". А если всё-таки останешься... Мама, спасайся сама и... Спасёшь всех!

* * *

- Кто ты? Кто здесь? - кровь пульсировала в висках, и казалось, что голова вот-вот треснет.

Любка будто ослепла от боли и не могла понять: ни где она находится, ни что с ней происходит...

Она уронила голову на открытую "Книгу" и потеряла сознание...

Когда Кандальникова пришла в себя, солнце за пыльным окном клонилось к западу.

Люба подняла голову и хотела, было, продолжить прерванное чтение, как в изумлении увидела, что все страницы "Чёрной Книги" пусты - ни знака, ни словечка, ни буковки...

"Итак, пора подводить итоги...", - думала Люба, спускаясь с горы на трассу. - "Колдовская "Книга" покоилась в рюкзаке за спиной. Вернее, уже не "Книга", а старинный альбом в чёрном переплёте с пустыми страницами. Единственный вывод, который возникает в результате всего случившегося со мной за эти полтора месяца можно сформулировать одной фразой - "Быть ведьмой - наказание!". Из-за меня, вернее, из-за скрытых в моей крови возможностей сломались судьбы множества окружавших меня людей. Получается, что если бы я была простой девчонкой, то Дортезин со своей матушкой - потомственной Спотыкухой - не охотились бы за мной, и, по всей вероятности, папа был бы жив. А если бы отца не убил Алексей, то наверняка и Мартов-старший сейчас ловил бы рыбу, благополучно выйдя на пенсию. Я бы не вышла замуж за Дортезина и не предала бы Жорку, и уж точно ему бы не довелось попасть в венгерскую тюрьму. Ленка Листова не обратилась бы к Смарту-Дортезину со страшным заказом на смерть собственного отца. Ниткин спокойно продолжал бы дурить людей в своём салоне. Гастропод никогда бы не клюнул на толстуху Хайфиц и трудился бы где-нибудь в офисе, волочась за стройными моделями. А сама Милица была бы добродушной девахой, на радость папе с мамой встречаясь с неприметным "ботаном-айтишником". А Егорий? А как же Гуня-кандальник и ведьма Лукерья? Кто-то же должен был появиться для того, чтобы прервать их страдания! Нет! Что случилось - то случилось! Я же - чёрт возьми! - ведьма! Мне и распутывать весь этот клубок! Мне и испить до конца горькое зелье этой истории! А ещё мне нужно и спасти своего ребёнка... Как спасать - понятно! Я просто принесу себя в жертву! Как много лет назад сделал Гуня, чтобы наш род не сгинул... Осталось только высчитать этот девятый коридор. Но как?"...

Размышляя таким образом, она не заметила, как добралась до трассы. Её совсем не удивило то, что рядом с арендованной "Шкодой" стояло шикарное авто Гастропода...

"Пусть! Так даже лучше! Как говорится, на ловца и зверь бежит...", - мелькнула мысль в усталых мозгах.

Любочка подошла к машине Юрика и решительно постучала в боковое окно. Сквозь затемнённые стёкла ей было видно, что в машине находятся четыре человека. Двое - по всей вероятности, водитель и телохранитель - занимали переднюю часть салона, а ещё двое - Гастропод и Марина - дремали на заднем сидении, склонившись головами друг к другу.

- Юра! - почуяв неладное, громко позвала Любочка и с силой дёрнула заднюю дверцу.

Дверь беззвучно открылась.

- Юра, - засунув в салон голову, Любка чуть не задохнулась от тошнотворно-сладковатого запаха трупов. - Что происходит?! Почему?! - бормотала Кандальникова, оглядываясь по сторонам.

- Потому как колдовство, что многие века по крупицам собрано было да мудрым заповедям подчинено, попав к чужакам непосвящённым, сподвигнет их творить зло вседозволенное. И рухнет мир! Так, кажется, вас учила старая ведьма Лукерья? - она не узнала хриплый мужской голос, раздавшийся за её спиной. - Лучше не оборачивайтесь. Я так выгляжу, что сам на себя смотреть не могу. И предстать перед взором молодой, соблазнительной девушки в моём случае просто недопустимо.