Юлия Фаро - Прощай, гуня-кандальник

Наконец поняв, что найти ничего не удастся, она, недолго думая, стянула с себя Иркину футболку и с треском оторвала один рукав. Новый фасон майки ей не понравился, и второй рукав постигла та же самая участь. Снова одевшись в обновлённый вариант майки-безрукавки, Люба приготовилась ликвидировать пятно, но...

То, что она увидела на странице книги, испугало и обрадовало одновременно.

Никакого пятна на странице не было. Оно словно испарилось! Зато содержание текста, написанного каллиграфическим почерком на русском языке, легко читалось и было ей понятно...

У Любки от волнения так заколотилось сердце, что она пулей выскочила за дверь своего временного пристанища в надежде, что свежий воздух успокоит её и поможет сосредоточиться...

Но куда там!

Волнение, наоборот, нарастало, и Люба вернулась в комнату. Сев за стол, она дрожащими руками заново открыла первую страницу и, не замечая ничего вокруг, принялась читать вслух:

- Всё меняется, но ничего не исчезает! "Чёрная Книга" приветствует тебя, девятая носительница чародейской крови! Знай, что каждый, кто пытается прочесть эту рукопись, видит только то, что предназначено лично для него. Потому что не человек читает эту "Книгу", а "Книга" читает того, кто держит её в своих руках. Читает для того, чтобы помочь или наказать, научить, как действовать или, накрыв покрывалом морока, отправить по ложному следу. Но любой, кто когда-либо прикасался к страницам, уже навсегда связан с "Книгой". Для жаждущего богатства из хитросплетения древних символов возникнут слова о том, как разбогатеть, для жаждущих славы - наполнятся смыслом только те фразы, в которых говорится о завоевании мира, художник узрит картины, лекарь - рецепты снадобий. И не поймёт никто из случайных людей, что видит он перед своими глазами всего лишь собственные мысли, собственные потаённые мечты и возможности. Ибо истинный ключ к колдовским знаниям сокрыт в крови тех, кому рукопись принадлежит по праву. Всё меняется, но ничего не исчезает! Тебя, Любовь, никто не учил колдовскому ремеслу и не посвящал в таинства обрядов, только всё равно так случилось, что ты - ведьма поневоле - смогла завладеть тайными текстами. И это уже доказательство чуда!

От удивления, что древний фолиант обратился к ней по имени, Кандальникова несколько раз перечитала этот абзац.

"И действительно, словно не я читаю, а она со мной разговаривает...", - подумала Любочка, благоговейно вздохнула и, погладив рукой корешок толстого тома, продолжила:

- Для начала тебе следует уяснить, что колдовство - суть тоже ремесло, только не каждому в этом мире доступное. К примеру, пекарь, который поднаторел в искусстве выпечки хлебов, когда стоит среди толпы, разве выделяется он из неё? Разве получает каждый, кто к нему прикоснётся, свежую булку, возникшую из ниоткуда? А ткач? Который научился изготавливать ткани... Разве может взмахом руки одарить каждого материей? Нет! Потому как их возможности проявляются только при наличии материалов и инструментов, при наличии знаний, при наличии опыта и волеизъявления. И за каждую выпеченную булку да сотканный метр ткани отдают они вечности частицу жизни, дыхания и энергии, витающей в невидимом эфире. Вот так и ты, Люба, даровав Егорию и Лукерье надежду на спасение - взамен обрела знания да крылья птичьи. Помогаешь Лукерье, дочке моей названной - пользуешься силой воды, которая её укрывает. Только и Лукерья нынче у Русальницы в подчинении. С одной стороны выхлопотала она для тебя право водой управлять, но только ты взамен лучшего помощника своего лишилась. Тебе - дар волшебства, другой стороне - Егорий! Только не видишь ты той цепочки, что за всем этим сокрыта...

- Зосима?! - прервав чтение, прошептала Любка.

Она посидела немного, сопоставляя события, но тут же возобновила чтение.

- Не ищи имён. Мы все сотканы из эфира. Придёт твоё время, и поймёшь, что нет разницы между древним алхимиком, начавшим писать сию рукопись, и тобой, читающей её ноне. Всё меняется, но ничего не исчезает! "В одном и том же заложено живое и мёртвое, бдящее и спящее, молодое и старое, ибо эти изменившись - суть те, а те, изменившись - суть эти...", - учил первый из нас, тот, кого промеж людей называли Гераклит Эфесский, прозванный Тёмным. Но не это сейчас для тебя главное...

Любочка вдруг вспомнила, что это имя ей знакомо. Кажется, Дворжак говорил...