Юлия Фаро - Прощай, гуня-кандальник

- Хорошо, вернёмся, когда вода исчезнет, тогда и заберём... - нашлась Любочка, чтобы успокоить разволновавшегося капитана полиции.

- Сырой, очень сырой план... - сокрушённо вздохнул Мартов.

- Не сырой, он - мокрый! - поправила его Любочка.

На самом деле она уже решила для себя, что ей, бывшей спортсменке, должно хватить времени, чтобы - остановив дыхание, и за три рекордных для неё минуты! - найти путь к спасению.

* * *

- Что случилось? Почему ты здесь? Где Милица? Где наш сын?

Выражение лица бывшего мужа не сулило ничего хорошего.

- Отвечай!

- Милица не является суррогатной матерью, она не вынашивает ребёнка сама. Ребёнок находится внутри искусственной матки, которая является полной копией женского чрева. Слышали про такое изобретение? Милица требует "Книгу"! В обмен на неё она передаст мне права на виллу и на лабораторию, где содержится нерождённый ребёнок, и оплатит все расходы на её полное содержание до момента его рождения, - отрапортовала Кандальникова.

- А ты сама видела всё это? Ну лабораторию эту, оборудование? - вступила в разговор Раиса Ивановна. - Может, эта Хайфиц просто обвела тебя вокруг пальца? Мы ей "Книгу" отдадим, а она нам - кукиш!

- Подожди, мама, не нагнетай! Я верю! Это как раз в духе новоявленных миллиардеров! У них всё на потоке - и деньги, и дети... Что ж, может, так даже лучше! Дайте подумать!

Они снова сидели за столом друг против друга. И снова перед Смартом лежал пистолет, которым он время от времени нервно постукивал по столешнице, а иногда даже наводил его на Любу.

- Почему всё так усложнилось? Почему?.. Знаешь, когда мама в детстве показывала мне эту чёртову книжку, рассказывала про всё что с ней связано, я ведь не верил. Думал, что так, фигня, семейная реликвия, которой приписывают невесть что... Но удивительное дело... Чем больше ты об этом слушаешь - даже если и не до конца понимаешь что к чему - тем больше в тебе крепнет вера, что это и есть правда. И стоит этой мысли поселиться в голове - просыпается твоя собственная кровь. Пусть в моих венах она не колдовская, а всего лишь моего предка Алексея Дортезина - смелого террориста и убийцы - у меня глаза открылись. Я понял, что кем бы ни прикидывался, кем бы ни работал, но истинное наслаждение могу испытать только тогда, когда убиваю. Это - жизнь! В ней нет плохих и хороших! В ней нет чёрного и белого! У каждого своя стезя и своя миссия! Почему так? Об этом я обязательно спрошу у нашего сына, он ведь будет знать ответы на все вопросы! И ещё спрошу: стоит ли этого бояться? Стоит ли рушить вечный круговорот? Мои предки жили, упиваясь риском, словно балансируя на канате. Им постоянно приходилось выдавать себя за других людей, но при этом делать то, что суждено. Готов признаться, что в минуты нашей близости я зачастую вспоминал, как застрелил твоего отца. Просто мама сказала, что если ты останешься беззащитной сиротой, то соблазнить тебя будет гораздо легче, чем если ты вырастешь мажористой дочуркой состоятельного бизнесмена.

Любка почувствовала, как горькая и ядовитая слюна наполняет рот - больше всего ей в эту минуту хотелось плюнуть в рожу этому мерзавцу. Но вместо этого она, посмотрев в сторону Раисы, вкрадчиво произнесла:

- А вам разве не рассказывала ваша бабушка о том, что у её бабки не получилось купить за деньги любовь одного бывшего кандальника? Нет? А про то, что полтора века назад гимназист Дортезин, решив стать революционером, бросил её беременную и даже не вспомнил ни разу!

- Ни я, ни моя мама не изменяли своей крови, за это судьба всё и исправила - теперь мы вместе, и нас связывают неразрывные узы... Не старайся - не заденешь! Пах! - Смарт сымитировал хлопок выстрела и опустил пистолет. - Не тебе судить! Знаешь, есть такой "Катехизис" революционный, вот из него цитата: "... революционер - человек обречённый; у него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни имени. Он отказался от мирской науки, предоставляя её будущим поколениям. Он знает... Только науку разрушения...".

- Послушай, Смарт, зачем тебе мой сын? - глядя в глаза убийце, спросила Люба. - Убивать и разрушать ты можешь сам.

- Она - дура! Я всегда тебе говорила, что она - дура! - вмешалась Раиса Ивановна, которая в бешенстве чуть ли не выплёвывала слова. - Единственное, что у неё было - это нелепым образом доставшаяся ей ведьмина сила, которую у неё - растяпы безмозглой! - украли... Да так украли, что она - дура! - ничего и не поняла...