Дмитрий Костюкевич - Темная волна. Лучшее

— Я.

Люди отступили. В образовавшемся кругу стоял Робин Фаулер.

— Я сделал это, — сказал он с вызовом. — Я убил нечисть, и, подыхая, она во всём созналась. Дон Салватерра помогал мне. Эй, Дон, выйди сюда. Нам нечего бояться. Господь на нашей стороне.

Дон, судя по затравленной физиономии, не разделял убеждённости друга, но всё-таки подошёл к Фаулеру и достал из кармана стопку бумаг.

— Здесь запись допроса, — произнёс он, обращаясь не к следователю, а к своим землякам. — Она во всём созналась.

— Мишон была ведьмой! — подтвердил Фаулер, тыча пальцем в труп.

Толпа зароптала.

— Заткнитесь все! — рявкнул Харп. — Где констебль Грэм? Приведите его немедленно!

На площади появился Вуд Грэм. Держаться ровно констеблю помогал Найми.

— З-звали с-сэр?

— Да, черт подери! Немедленно арестуй этих двоих!

Грэм удивлённо икнул:

— Я?

— Да, ты! Ты же у нас представитель закона?

Грэм почесал затылок.

— Ну, вроде как. Типа того, ага.

Он с трудом передвинул себя к убийцам и объявил:

— Вы арестованы, ясно?

— Пошёл ты, — процедил Робин и плюнул в старого пьяницу. Грэм обиженно засопел.

— Зачем ты так, сынок. Я же констебль…

— Найми, Захария, — распорядился Харп, — помогите ему! Отведите этих людей в какой-нибудь амбар и заприте там до дальнейших выяснений. Не хочу, чтоб они натворили что-нибудь ещё.

— Ещё? — с горечью воскликнула Кристина. — Они убили невинную женщину, принимавшую роды у их матерей! Что ещё они могут сделать?

— Надеюсь, больше ничего, — сказал следователь.

Фаулера и его подельника увели, но остальные не собирались расходиться. Напротив, толпа росла. Многоголосица лилась над площадью. Каждый хотел выразить своё мнение по поводу смерти повитухи. Харп поискал в толпе Кевендера, но не нашёл его.

— Отвяжите тело, доктор Лоуз.

Ветеринар, тряся животом, полез на помост.

К Харпу незаметно приблизилась Кристина. Слёзы текли по щекам девушки.

— Я вернусь в школу. Там безопаснее, чем с этими мужчинами.

И тут кто-то в толпе высказал вслух мысль, которая странным образом не пришла в головы остальных.

— А погода-то не портится! Ни тебе града, ни ветра!

— Точно! — поддакнул беззубый старик. — С проклятием покончено!

Люди радостно зашумели. Находились новые и новые подтверждения открытию. Звёзды, луна, собаки лают, как им положено, ни одной совы в безоблачном небе.

Первая спокойная ночь со дня смерти Сары Каллен. Неужели Господь смилостивился над Кроглином?

Лоуз — он стоял выше всех, на помосте, рядом с повитухой — задрал голову вверх и робко улыбнулся:

— Звёзд месяц не видел. А вот они, глядите, светят.

Люди почти плясали, не обращая внимание ни на что вокруг, и только нахмуренный Харп заметил, как по свае, к которой была привязана Мишон, побежала трещина. Первая градина упала на площадь. Что-то хрустнуло внутри помоста.

— На землю! — закричал он, и бросился к Кристине, повалил, прикрывая собой.

Взрыв чудовищной силы потряс центр города. Деревянная конструкция разнеслась в щепки. Доктор Лоуз не успел пискнуть. Взрыв разорвал его пополам. Правая и левая части тела, соединённые лишь узлами кишок, провалились под пол. Осколки полетели в людей, сбивая с ног. Выкорчеванный столб просвистел над Харпом, и угодил в толпу. Труп повитухи, всё ещё привязанный к нему, болтался соломенной куклой. Старик со сломанным хребтом скрючился под сваей.

Вслед за первым взрывом прогремел второй.

Взвились к небу доски, завертелись, набирая скорость, и копьями устремились вниз. Град расстреливал крыши, тучи пожрали звёзды и луну. Ручейки крови струились по тротуару, и совы ухали над городом.

На месте злосчастного погоста образовалась воронка, кровь стекала в неё, словно это была пасть голодного вампира.

Из школы, пробравшись через конвой, бежало несколько женщин. Они спешили к своим родным, к тем, кто чудом остался жив, и к тем, кто превратился в клочья мяса. Женщины кричали в чёрное небо.

Утром мужчины Кроглина, под руководством Стэна Кларка, убрали с площади развороченный помост и кое-как вымыли брусчатку. Женщины были возвращены в школу, мертвецы лежали перед церковным алтарём, накрытые мешковиной. Все, за исключением Мишон, которую священник отказался вносить в храм. Несчастную повитуху оставили в школьной столовой.

На школьном крыльце Харп столкнулся с Найми. Глаза у трактирщика были красными от недосыпания и слёз. Ночью он потерял отца.