Андрей Бехтерев - Дом Книги

– Боишься? – спросил Дима, почувствовав, что силы вернулись к нему.

– Пугаешь? – засмеялся Златон.

– Сейчас все закончится.

– Я все время так думаю, когда кончаю, а потом надо идти в ванную, потом объяснять девушке, что уже поздно и так далее.

– Тебе легче – ты летаешь, – сказал Дима, вздохнув. – Ты можешь позволить себе ходить по краю.

– А ты что скромничаешь?

– Потому что я сразу упаду. Тебе легче – ты красивый и свободный, а я могу упасть. Ты можешь рассказывать анекдоты и рифмовать ответы, ты можешь быть главным героем. Ты можешь собирать прожектора и расшвыривать овации, но завтра или даже сегодня взойдет солнышко и от тебя ничего не останется. Кто бы я не был, я в отличие от тебя знаю, куда иду, кого люблю и где меня ждут.

Златон, испуганно отшатнулся, повернулся спиной, прыгнул на бордюр крыши, чуть не свалившись в пропасть, потом ловко повернулся и засмеялся, размахивая руками. Ливень и ветер усилились. Сверкнула молния, прогрохотал гром. Златон и Дима насквозь промокли.

– А помнишь такое, – сказал Златон, смеясь. Он поднял руку и продекламировал:

Мелом исчерчена ночь полнолуния,

Что мне завещано в этом безумии?

Что мне завещано небо ли черное

Звездною трещиной перекрещенное…

А дальше мы не помним. Итак, всё понятно. Ты, наверное, хочешь закончить стих? Кончай… Почему мы вместо улыбок, обнимашек, писем сердечками, коллекционируем свои кончания? Почему живые бабочки не помещаются в наш альбом?… Потанцуй со мной, братик. Не бойся. Смотри, как свиреп мир вокруг нас, а мы все друг друга боимся. А ведь я могу научить тебя летать. Ты только захоти. Сейчас темно, а в темноте воздух более податлив и свеж.

Златон, наконец, замолчал. Словно сдулся. Ветер, гром, молния, ливень еще усилились и все вместе сбивали с ног. Дима выдержал паузу, сделал несколько шагов и подошел к Златону вплотную. Они были насквозь мокрые. Вола лилась с них водопадами.

– Меня ждут, – сказал Дима.

Златон растерянно улыбнувшись, снова изогнулся над пропастью, делая вид, что вот-вот сорвется и замахал руками.

– Шутка, – пробормотал он, вернувшись в прежнее положение. Дима поднялся к нему на бордюр, на самый край пропасти и крепко обнял.

– А говорил, что не извращенец, – усмехнулся Златон. – Сколько я тебя знаю, ты всегда врёшь. Какие у тебя проблемы? Поверь, тебе не нужно то, что ты ищешь. Ты же был остряк-босяк, очаровашечка. Что именно тебе надоело? С чего ты стал занудой? Только не говори опять, что тебя ждут.

– Меня ждут, – повторил Дима и что есть сил, оттолкнулся от края крыши.

Дима и Златон, скрутившись в объятьях, как две змеи, замерли в открытом небе и через секунду рухнули вниз.

Дима открыл глаза, с трудом отодрал себя от асфальта и сел на тротуар. Было сумрачно. Белый туман плыл по городу. Дима оглянулся. За спиной возвышался Дом Книги. Дима хотел запрокинуть голову и посмотреть наверх, на крышу, что бы увидеть, откуда он спустился, но голова не смогла запрокинуться.

Гроза кончилась. Остались только лужи, сырость и туман. Город казался покинутым. Ни в одном из домов не горел свет. Только еле-еле светили желтые фонари вдоль улицы. Дима с трудом поднялся, отряхнулся и поковылял домой.

Дима всё больше понимал, что пока он был в Доме Книги, город изменился, стал другим. В нём не осталось ничего живого. Дима медленно брел сквозь туман. Он ничуть не удивился, когда, войдя в свой дом, обнаружил сумрак, открытые двери и пустые комнаты. Никого не было. Дима вышел из дома и сел на скамейку. Было очевидно, что куда бы он бы не зашёл, всюду будет то же самое. Люди ушли, а город остался там, где его поставили. Дима улыбнулся. Всё было не так уж и плохо. Гораздо хуже было бы, если бы ничего не изменилось. Город стал пуст, и оставаться в нем было бессмысленно. Дима встал со скамейки и пошел в сторону вокзала. Дима не знал другой дороги ведущей из города. На душе было спокойно как никогда.

Путь до вокзала был неблизким. Дима смотрел по сторонам. Проходя мимо центрального рынка, на котором раньше и ночью было шумно, Дима подумал, что в мертвом виде город похорошел.

Проходя мимо элитного супермаркета, Диме решил зайти в него – соблазнили открытые двери. В супермаркете было тихо, как в склепе. Дима зашел в зал. Прилавки были заставлены товаром. Диме захотелось что-нибудь взять на память. Сначала он схватил нарезку ветчины, потом бутылку виски, потом ломоть сыра с плесенью, но, в конце концов, остановил своей выбор на большой и красивой упаковке чипсов. Дима прошел мимо кассы, сияющей в полумраке как приведение, вышел на улицу, бросил, так и неоткрытые чипсы, в мусорный бак и пошел дальше. Чипсы тоже были неудачным сувениром.