Рин Дилин - Заложники

– Верни платочек! – рассердился мальчик, – Мне его жена доктора подарила!

В руки покойнику вложили свечку, и поп нараспев стал читать отходную молитву, маша вокруг гроба кадилом. Закончив, он дозволил людям подходить и прощаться с новопреставленным рабом божьим Михаилом. Плакальщицы снова завыли, нараспев и с причитанием.

Лютариха встала далеко в стороне, словно знала, где Михаил Иванович не сможет до неё дотянуться. Внутри знахаря всё дрожало от предчувствия надвигающейся беды.

«Не зря, ох, не зря Лютариха здесь крутится! Что-то удумала, карга старая!»

Подзахоронение покойника к тёзке – что-то это ему напоминало, но вспомнить он никак не мог. Вроде бы, так было принято делать, когда люди переезжали на новое место и родственников на местном кладбище не имели, а в семье умирал ребёнок. Хороня к покойнику с таким же именем, что носил ребёнок, родители надеялись, что старший тёзка позаботится о детской душе и поможет найти дорогу к Свету, в Рай.

«Нет, тут что-то не то. Никогда Лютариха не занималась добрыми делами. Сомневаюсь, что сейчас что-то изменилось».

Знахарь попытался пробиться в сознание отца мальчика. Но тот лишь думал о том, что наконец-таки освободился от опостылевшей жены, и сразу после похорон планировал уйти к другой женщине. Он старательно прятал довольное предвкушение под маской скорбящего родителя и с раздражением нетерпеливо ждал, когда всё закончится. Михаил Иванович испытал к этому человеку презрение, смерть собственного ребёнка его нисколько не печалила, и с брезгливостью отошёл от него.

Он покрутился вокруг матери Мишеньки. Попытался проникнуть в её сознание и так, и эдак, но ничего не получалось. Женщина оставалась закрыта от него, точно Райские кущи до конца времён. Где-то там, под этими чёрными одеждами, на ней был спрятан сильный магический артефакт, ограждающий её от любых чар. Знахарь прекратил попытки пробиться к её сознанию и подозвал мальчика:

– Вот что, малец. Бабка эта чёрная ведьма. Что бы они с твоей мамкой не удумали, к хорошему это не приведёт. На всякий случай стой около меня. Я из-за этой ведьмы к своей могиле привязан, не могу далеко от неё отойти. А здесь я тебя прикрыть смогу.

Люди закрыли гроб крышкой, опустили его в яму и под заунывный вой плакальщиц, закопали могилу. Рядом со старым и потемневшим от времени крестом Михаила Ивановича, появился ещё один, небольшой и светлый новенький крестик с именем Мишеньки.

Все по очереди подходили к его матери, выражая соболезнование и уходили, позволяя женщине побыть со своим горем наедине. Отец мальчика ушёл, даже не оглянувшись на жену, что-то весело насвистывая на ходу.

На кладбище возле свежей могилы остались четверо – двое живых и двое мёртвых. Мать Мишеньки достала из кармана мешочек и листок бумаги. Внимательно разглядывая то, что на нём нарисовано, женщина принялась зачерпывать из мешочка белый порошок и старательно вырисовывать им круги и знаки на земле. Лютариха стояла в сторонке и, ухмыляясь, наблюдала за её действиями.

Знахарь хотел было подойти и помешать глупой бабе, но внезапно почувствовал, что не может пошевелиться. Он скосил глаза и посмотрел на мальчика. Тот тоже застыл столбом, испуганно тараща глазёнки.

– Что это, дядь Миш? Я не могу пошевелиться. Что происходит?

– Как я и говорил, ничего хорошего, – прошипел знахарь, пытаясь одолеть древнее колдовство.

Дождавшись, когда женщина закончит, Лютариха подошла к ней, достала из своей котомки мёртвого чёрного ворона, нож и протянула ей:

– Положи в центр и отрежь ворону крыло.

Женщина беспрекословно взялась выполнять ведьмины указания. Ловко, точно разделывая привычную куриную тушку, она прижала его к земле и полоснула ножом. Острое лезвие рассекло сустав точно по соединяющим связкам, словно масло, отсекая плоть и кожу. Лютариха не моргая наблюдала за нею, шевеля губами, безмолвно бормоча заклинания.

Закончив, мать Мишеньки достала из-за пазухи белого голубка: она его купила у местного рыночного фокусника с утра. Всё время, что длились похороны, птица, приученная терпеливо переносить тесные тёмные пространства, смирно сидела у неё под кофтой, доверчиво прижавшись к груди. Голубь расправил и захлопал крыльями, пытаясь взлететь, но женщина крепко держала его за лапы.

– Отрежь ему крыло и вместо него пришей вороновое.

Женщина удивлённо посмотрела на ведьму:

– Живому?..

Лютариха усмехнулась:

– А то какому? – и заметив, что та медлит, фыркнула – Или передумала? Мужик твой прямо сейчас к Зинке побежал, и возвращаться к тебе не думает. Бросишь начатое, не привяжешь душу мальчишки к земле, и всё будет как я сказала – муж уйдёт, а сыновья следом за братом отправятся.