Дарси Коутс - Призраки дома Эшберн [litres]

Она все еще помнила, как пыталась оживить промокшего костлявого котенка на кухонном столе матери. В соседней комнате играл диск с классической музыкой. Песни оперных композиторов разливались по дому, пока Эдриенн нежно массировала комок мокрой шерсти. Мать Эдриенн решила, что кота уже не спасти: он не выпил ни капли молока, которое они капнули ему на мордочку, и даже не открывал глаз. Затем композиция Моцарта достигла своего апогея, и прямо на последнем такте котенок открыл рот и издал крошечный писк.

Придумать имя после такого было не так уж и сложно. Вольфганг Амадей Моцарт. Неважно, каким большим он вымахал, этот кот был для Эдриенн самым дорогим существом.

Единственный выбор, который стоял перед ней – спускаться в подвал головой или ногами вперед.

– Чертов кот, – она заговорила, чтобы придать себе храбрости, но слова прозвучали неуверенно. – Вечно попадает в неприятности.

Эдриенн решила лезть ногами вперед. Дверной проем был маленьким – чуть больше, чем ее торс – поэтому девушке пришлось изогнуться под неудобным углом, чтобы протиснуться внутрь. Ее ноги коснулись одной из каменных ступенек, и, изворачиваясь, она принялась карабкаться вниз.

Она ничего не видела, пока ее тело торчало в дверном проеме, поэтому пришлось лезть в подвал вслепую. Это было ужасное ощущение – представлять, что могло скрываться прямо у ее ног, ожидая, когда она переместится еще на сантиметр вниз.

Эдриенн пришлось поднять руки над головой, чтобы пролезть внутрь. Мышцы бедер дрожали от того, что большую часть веса она переносила на здоровую ногу.

– Он, наверное, даже не оценит того, что я для него делаю. Неблагодарный комок шерсти.

Ее горло болезненно сжалось, и слова бравады прозвучали как писк. Когда ее голова наконец тоже оказалась внутри, девушка ахнула. Воздух в подвале был ледяным.

Все, что ей оставалось – это просунуть в дверь руки. Затем она присела на второй ступеньке, наклонив голову, чтобы не задеть грубый деревянный потолок, и выдыхая маленькие облачка пара.

Эдриенн осветила фонариком подвал. Луч высветил в темноте беспорядочную мешанину предметов, не все из которых можно было различить. Она решила, что помещение, должно быть, использовалось либо как склад, либо как мастерская. Куча вещей, от веретен до плугов и мебели, были навалены по стенам. Судя по всему, все эти предметы были сломаны раньше, чем отправились в подвал собирать пыль и паутину.

Справа, шагах в тридцати от нее, сквозь открытый люк пробивался прямоугольник бледно-голубого света. Эдриенн не видела входа, когда обходила дом – вероятно, тот зарос высокой травой. Отверстие было ненамного больше того, через которое она только что попала внутрь, но все еще таило в себе опасность. Кто-то мог пробраться через него внутрь , либо Вольфганг мог выбраться наружу . Если кот потеряется в лесу, окружавшем Эшберн, надежд его вернуть было очень мало.

– Вольф? – Эдриенн осторожно спустилась с лестницы и опустилась на грязный пол. Она старалась говорить негромко, зная, что ее кошка услышит даже шепот. – Вольф, еда! Пойдем кушать!

Обычно он прибежал бы на слово «еда», но единственными движущимися силуэтами, которые Эдриенн могла разглядеть, были облачка пыли, потревоженные ее ногами. Она сглотнула, медленно поворачиваясь, ее луч дрожал над скоплениями форм и теней, когда она пыталась обнаружить какие-нибудь признаки жизни.

– Еда, приятель! Еда!

В свете фонарика мелькнуло что-то бледное. Она повернулась, но это был не кот. Вместо этого на полу она увидела маленький белый прямоугольник. Это показалось Эдриенн странным. Все в подвале, включая пол, было покрыто вековой пылью. Но плоский прямоугольный предмет был совершенно белым и чистым, будто его оставили тут неделю назад.

Это Эдит положила его сюда? Она шагнула ближе и вытянула шею, стараясь разглядеть получше. Кажется, это клочок бумаги.

– Вольф? – повторила она в последний раз, обернувшись по кругу и выдохнув облачко пара в прохладный воздух. Она не видела ничего, ни следов человека, ни животного. Попробовав встряхнуться, чтобы побороть дрожь, пробежавшую по телу, девушка снова повернулась к клочку бумаги.

Подойдя ближе, она увидела, что это был конверт, и вовсе не такой новый, как она ей показалось на первый взгляд. На поверхности лежал тонкий слой пыли, а значит, он пролежал там пару месяцев. Она наклонилась и подняла его. На передней стороне было написано одно-единственное слово: Эдриенн .