Дарси Коутс - Призраки дома Эшберн [litres]

Тяжело дыша и пошатываясь, она отошла от шкафа. Внезапно она поняла, насколько платье было длинным. Эдриенн не была коротышкой, но, чтобы подол платья не подметал пол, ей пришлось держать его так высоко, что кружевной воротник находился на уровне ее глаз. Она облизнула губы. Новая информация соединилась в ее голове с тем, что она уже знала об Эдит, и пожилая женщина в ее сознании превратилась в высокий, худой призрак в черном.

Что с того, что она высокая? Вытянутое бледное лицо из воспоминаний вспыхнуло в мозгу Эдриенн. Возможно, Эдит носила по кому-то траур. Это не мешает ей быть хорошим и добрым человеком.

Платье отправилось в шкаф к прочим предметам одежды, а Эдриенн решительно закрыла дверцы шкафа. Пальцы дрожали, и, чтобы унять дрожь, ей пришлось сжать их в кулаки.

Глупо было приходить сюда в первую же ночь. Мне следовало остаться с Вульфом и заняться изучением дома наутро.

Труба в стене дома позади нее загрохотала, и это испугало ее. Девушка схватила лампу и поспешила к выходу. Только она скользнула в дверной проем, десятки глаз устремились на нее. На какую-то долю секунды она застыла на месте, осматривая череду висящих портретов, затем направилась через коридор к лестнице и поспешила по ступенькам вниз.

Она не заметила этого раньше, но все члены семьи на картинах были одеты в одежду викторианской эпохи – такую же, как она обнаружила в гардеробе Эдит.

Так это ее семья? Может быть, именно она была ребенком на тех портретах?

Когда Эдриенн завернула за угол лестницы, пробили напольные часы. Она попыталась сосчитать фальшивые звуки, но голова все еще гудела от новой информации об Эдит, и потому она сбилась со счета. Десять или одиннадцать ночи – в любом случае пора было спать.

Вольфганг все так же лежал на ковре перед камином, но теперь животом вверх, перевернувшись на спину так, что все четыре его лапы торчали вверх. Если бы, при появлении хозяйки, он лениво не приоткрыл один глаз, можно было бы подумать, что это животное сбила на улице машина. Увидев это, Эдриенн рассмеялась, и тревога, вызванная походом наверх, тут же рассеялась.

Пламя в камине почти погасло, поэтому она добавила в него пару поленьев и вновь поставила чайник на огонь, чтобы разогреть. Достав простыни и подушку из чемодана, новая владелица дома оглядела комнату.

Помимо каминного кресла в ней было два шезлонга. В одном подушки были изрядно помяты, другим же, судя по всему, редко пользовались. Выбрав для себя последний шезлонг, Эдриенн набросила одну простыню на подушки и расстелила сверху вторую. Она не привезла ни одного подходящего одеяла, но у нее с собой была толстая шаль, которая вполне могла сгодиться до той поры, пока она не выяснит, была ли у Эдит гостевая спальня или что-то подобное.

– Хочешь еще чего-нибудь перекусить, приятель? – спросила Эдриенн Вольфганга, направившись за чайником и проходя мимо кота. Тот проследил за ней одним глазом, но низкое рокочущее мурлыканье намекало на то, что он останется ровно на том же месте, что и сейчас.

Эдриенн заварила чайный пакетик по второму разу, затем достала из чемодана книгу, выключила свет и, не раздеваясь, свернулась калачиком на своей импровизированной кровати.

Она намеревалась почитать у камина час или два прежде, чем уснуть, но тяжелый день сказался на ней сильнее, чем она думала. Вскоре она опустила книгу, чтобы понаблюдать за танцующими в камине огнями и своим пушистым питомцем. Свет от камина падал в щели между половицами, и казалось, будто пол прорезан черными линиями.

– Здесь у нас все будет хорошо, – сказала Эдриенн коту, пытаясь избавиться от жуткого ощущения, что вытянутое бледное лицо наблюдает за ней из одного из углов – того, где тени сгустились сильнее всего.

Сотни тысяч крошечных царапин прорезали дерево, но этого было недостаточно. Она продолжала скрести. Ногти ее были обломаны до мяса, кожа покрылась струпьями и потрескалась, выцветшие глаза невидящим взором уставились перед собой, дыхание разносилось низким и ритмичным хрипом, а пальцы продолжали делать свое дело. Она не могла остановиться. Не сейчас, когда она оказалась так близка к своей цели.

Скрежет по дереву раздавался эхом в крошечном, тесном пространстве, оглушая ее.

Почти у цели.

Еще обломки поддались, дождем усыпав белые щеки и черное платье. Она почти пробилась сквозь дерево и добралась до тяжелой влажной земли над своей головой.