Бриана Шилдс - Заклинатель костей [litres]

Пальцы Деклана сжимают мою руку.

– Как ты? – спрашивает он. – Эйми мне все рассказала, и мне здорово не по себе.

Матушка так и не задала мне этот вопрос. Как ты? Как ты справляешься с тем, что потеряла отца еще раз? Она просто обнаружила перед собой проблему и начала ее решать. «Работа в режиме “загадка – отгадка”» – любовно называл это мой отец. Когда я была маленькой, меня приводил в восторг ее отрешенный вид, когда она погружалась в свою магическую книгу. Но когда я стала старше, меня начало злить, что в такие моменты я для нее перестаю существовать вместе со всем остальным.

Я сжимаю руку Деклана.

– Со мной будет все хорошо, – говорю я, хотя я вовсе не уверена, что так оно и будет.

– Совет во всем разберется, – успокаивает меня он. – Кто бы это ни сделал, ему не уйти от ответа.

Я собираюсь ответить – сказать ему, что я надеюсь, что он прав, – но тут встает Врачеватель Андерс, и все разговоры разом стихают.

– Вас всех пригласили сюда в качестве свидетелей, – говорит он, – в деле о краже костей Филипа Холта.

Несколько человек, ранее не слыхавших эту весть, ахают, после чего в зале воцаряется зловещая тишина. Как будто из него выкачали все звуки. И хотя я знала, что скажет Андерс, его слова все равно звучат как удар.

– Прошу вас подходить по одному для допроса, – продолжает Врачеватель. – Начиная с мэтра Оскара.

Оскар продолжает сидеть, опустив голову и так стиснув руками колени, что у него побелели костяшки пальцев. Проходит несколько томительных секунд, но он по-прежнему молчит.

– Оскар. – Голос Андерса звучит мягко. – Подойди.

Смотритель костницы встает со скамьи и с мрачным видом направляется в переднюю часть зала. Его поступь тверда, руки сжаты в кулаки. Он совсем не нервничает, понимаю я.

Он в ярости.

Оскар садится в свидетельское кресло, стоящее у правой стены зала, так чтобы его могли видеть и совет, и все остальные.

– Это не официальное заседание суда, – говорит Андерс. – Никого ни в чем не обвиняют. Мы просто собираем показания, чтобы понять, куда двигаться дальше.

Но по тому, как Оскар сжимает челюсти, видно – он чувствует себя подозреваемым.

Раздается стук в дверь, и Ракель встает. В зал входит подмастерье – девушка по имени Бетт, которая прошлой весной вернулась из Замка Слоновой Кости, отучившись год ремеслу Мешальщицы, и с тех пор обучается под руководством Ракель. В руке Бетт держит керас – рог для питья, судя по всему, козий.

– Спасибо, Бетт, – говорит Ракель, забирая у нее рог. – Ступай.

Фиолетовый плащ Ракель колышется, когда она подходит к Оскару и протягивает ему керас :

– Пей.

Он облизывает губы.

– Так ли уж это необходимо?

– Если тебе нечего скрывать, то нечего и бояться.

Из глубин моей памяти всплывает воспоминание. Я была совсем мала – не старше семи лет, – когда несколько деревьев в Лесу Мертвых было осквернено. Кто-то изрезал написанные на них имена ножом так, что их стало невозможно прочесть.

– А вдруг осквернителей не найдут? – спросила я матушку за ужином.

– Найдут, – ответила она. – Доедай свой картофель.

Я потыкала еду вилкой.

– А что, если нет? Что, если кто-нибудь изрежет наше дерево?

– Не беспокойся, Саския, – сказала бабушка, похлопав меня по руке. – Мы непременно их найдем. – Бабушка входила в состав совета, и ее голос прозвучал уверенно и сердечно. Но мой страх не утих. За несколько лет до того умер дедушка, и, хотя я помнила его смутно, мне становилось не по себе, когда я думала о том, что и его имя будет нельзя прочесть.

– Почему ты так в этом уверена? – спросила я.

Бабушка наклонилась ко мне и накрыла мою ладонь своей.

– Потому что у совета есть секретное оружие.

Я широко раскрыла глаза.

– Какое?

– Сиденье истины, – ответила она. – Никто из тех, кто садится на него, не может солгать.

И мои страхи сразу же растаяли, как дым. Бабушка всегда знала, что именно надо сказать. Став постарше, я решила, что история про сиденье истины – это такая же сказка, как и те многочисленные небылицы, которые бабушка сочиняла, чтобы успокоить меня, когда что-то вызывало во мне тревогу. Вроде байки про сову, которая каждый вечер садилась на ветку рядом с окном моей спальни и которую, как уверяла бабушка, послала мне судьба. Она послана, чтобы оберегать тебя – чтобы высматривать ночные кошмары и глотать их, прежде чем они доберутся до тебя.

Но теперь то, что она сказала мне тогда, обретает новый смысл, и мороз пробегает у меня по спине.