Бриана Шилдс - Заклинатель костей [litres]

– Ты прав, Миккел, – голос матушки возвращает меня в действительность. – Коли ты посадишь спаржу, на нее нападет тля и погубит большую часть урожая. В этом году я бы посоветовала тебе вместо спаржи посеять что-нибудь другое – возможно, пшеницу.

Миккел вздыхает и запускает руку в волосы.

– Именно этого я и боялся.

Матушка ободряюще улыбается.

– Прости, что принесла тебе дурную весть.

Он встает.

– Лучше уж узнать сейчас. Спасибо тебе, Делла.

Я прижимаюсь спиной к стене, а она провожает Миккела до двери и тихонько затворяет ее за ним. А я медленно, бочком начинаю подниматься по лестнице.

– Я знаю, что ты там, Саския. Так что незаметно тебе не уйти.

Мне в лицо ударяет горячая кровь. Я спускаюсь по лестнице, перешагивая через ступеньку, заворачиваю за угол и вижу матушку – она стоит, уперев руки в бока, и на лице ее написан укор.

– Ты же понимаешь, что нельзя подсматривать за гаданием. Я очень серьезно отношусь к сохранению конфиденциальности.

– Вряд ли для кого-то может быть секретом то, что мистер Хемминг будет сеять в этом году.

Матушка плотно сжимает губы, так, что образуется тонкая бледная линия.

– Разве тебе хочется, чтобы за завтрашним гаданием на тебя кто-то следил?

Когда она заговаривает о доведывании, у меня падает сердце.

– Я не желаю становиться Заклинательницей Костей, – говорю ей я. – Но ты ведь и сама это знаешь, верно?

Она качает головой и выходит из комнаты. Я иду за ней на кухню, где она берет из вазы яблоко и отрезает от него ломтик.

– Матушка?

– Доведывание нужно не для того, чтобы определить, чего ты хочешь, Саския, а для того, чтобы определить, что именно тебе нужно, что лучше для тебя. И для нашей страны. – Она кладет в рот кусочек яблока.

– Что мне нужно – так это хоть какое-то счастье, – говорю я.

Матушка начинает жевать – ужасно медленно, – глотает и наконец отвечает:

– Дар Ясновидения Первого Порядка порождает больше душевных мук, чем два остальных. Твоей бабушке видения всегда являлись слишком поздно, чтобы можно было что-то изменить и поспособствовать чьему-то счастью. Но может статься, завтра кости откроют в тебе дар к Ясновидению какого-то иного порядка.

Бабушка обладала даром Ясновидения Первого Порядка – способностью видеть прошлое. Матушке присуще Ясновидение Третьего Порядка – способность видеть будущее, – но я бы предпочла, чтобы у нее был дар к Ясновидению какого-то иного порядка, одного из остальных двух. Ведь тогда для доведывания я могла бы обратиться к другому Заклинателю или Заклинательнице Костей, таким, которые бы не заботились о том, чтобы во что бы то ни стало сохранить наследие моей семьи.

Я хочу сказать ей, что она не так меня поняла. Я беспокоюсь не о том, что мой магический дар слишком слаб, – напротив, мне хорошо известно, как бывает тяжело, когда твой дар слишком силен. Но если я заговорю с ней на эту тему, она потребует от меня объяснений, а я не хочу их давать.

Достаточно будет просто сказать, какой я хочу видеть свою жизнь.

– А еще я не хочу, чтобы спутника жизни мне тоже выбрали кости, – произношу я. – Разве что…

Матушка щурит глаза, и я замолкаю на полуслове.

– Кости не слушают ничьих просьб. – Голос ее звучит отрывисто, раздраженно. Она ловко отрезает от яблока еще один кусочек. – Полагаю, тебе бы хотелось узнать о своем будущем как можно больше. Не всем так везет, не все союзы между мужчинами и женщинами заключаются на такой прочной основе.

– Да, я знаю, что мы можем себе это позволить, но что, если я не соглашусь принять того, кого выберут для меня кости? Я не хочу быть всю жизнь привязанной к человеку, которого не буду любить.

– Что за драма, Саския? Никого нельзя насильно привязать к тому, кого он или она не любит. И неважно, как был выбран этот человек – с помощью костей или как-то еще.

Во мне вспыхивает гнев – как же пренебрежительно она относится к тому, что столь для меня важно! В самом деле, меня не станут принуждать принять того, кого выберут для меня кости, но, если я не соглашусь с их выбором, мне придется навсегда остаться одинокой. Ведь никому не захочется иметь спутницу жизни, которую сама судьба предназначила другому.

Я ударяю кулаком по столу, и матушка испуганно вздрагивает. Вот и хорошо. Мне все-таки удалось заставить ее снять маску бесстрастной уверенности, которая обыкновенно не покидает ее лица.

– Неужели ты не можешь хотя бы учесть мои пожелания во время завтрашнего доведывания? – спрашиваю я.