Бриана Шилдс - Заклинатель костей [litres]

Эти слова отдаются в моем мозгу – что-то в этом же духе он уже говорил мне прежде. В другом месте, в другое время. Я готова поклясться, что так оно и было.

– Брэм, прошу тебя. – В горле у меня стоит ком, мне хочется одновременно и обнять его, и оттолкнуть. – Лэтам хочет убить меня. И я не желаю втягивать в это еще и тебя.

– Он убил твою мать, а затем отправил к тебе меня, чтобы я помог тебе пережить твое горе. – Пальцы Брэма обвивают мои. – Думаю, теперь уже поздно.

Мне следовало бы накричать на него, сказать нечто столь ужасное, чтобы ему вообще расхотелось говорить со мной. Найти способ так его обидеть, чтобы не поставить его жизнь под удар.

Но я чувствую себя такой опустошенной, что, кажется, могла бы уплыть по воле волн, и его рука – это единственное, что еще держит меня. Я не могу заставить себя оттолкнуть его.

– Когда-то мы дружили, – говорит он. – Помнишь?

– Да, – тихо отвечаю я. – Помню.

– Тогда позволь мне помочь тебе. Ради твоей матушки. И ради тебя.

Мысль о том, что рядом со мной будет Брэм, что мне не придется бороться в одиночку, согревает мое сердце. Может быть, мне достанет сил принять его дружбу, не влюбляясь в него? И метка любви все же исчезнет, так что опасность не будет грозить ни ему, ни мне?

А может быть, у судьбы иные планы.

Проходит еще одна неделя, и я наконец заставляю себя вернуться домой. Кто-то – наверное, по просьбе городского совета – полностью вымыл и вычистил мой дом. Кровь отмыта и с пола, и со стен, битое стекло убрано. В воздухе стоит густой запах полировочного средства для древесины.

Я перехожу из комнаты в комнату, и дом кажется мне пустой оболочкой. Его душой была матушка, и теперь он превратился просто в собрание вещей, находящихся в одном и том же месте.

Я провожу рукой по каминной доске. Теперь я сирота. Я чувствую, как сознание моего сиротства перекраивает меня, делает тверже, жестче. Но что же мне делать, куда идти?

– Здравствуйте. Кто-нибудь есть дома? – Порог моего дома переступает женщина с серебряными косами, уложенными в узел на затылке и желтой меткой на шее, имеющей форму полумесяца. Увидев меня, она улыбается. – Дверь была открыта, – говорит она, протягивая мне руку. – Должно быть, ты и есть Саския.

– Да. – Я пожимаю ее руку. – А вы кто?

– Меня зовут Нора. Я Управляющая Замком Слоновой Кости. – Увидев непонимание, написанное на моем лице, она поясняет: – Я руковожу всеми учениками, которые проходят обучение в столице.

– Рада с вами познакомиться.

– Мне так жаль. Деллу любили все, кто ее знал. – Но ее сочувствие не находит отклика в моей душе, ибо все во мне онемело.

– А вы ее знали?

– Только понаслышке. Но многие Наставники в Замке Слоновой Кости очень хорошо отзывались о ней.

– Один из ваших Наставников ее и убил, – говорю я. Запас моего терпения совсем обмелел и испаряется быстро.

Нора сглатывает.

– Я знаю. Мы делаем все, что в наших силах, чтобы отыскать Лэтама, и я уверена, что мы его найдем. Но я приехала не поэтому.

– А почему?

– Твоя матушка так и не сообщила Верховному совету результат твоего доведывания.

Мне становится жарко.

– В самом деле?

Нора качает головой.

– Уверена, что она просто забыла. Насколько мне известно, недавно скончалась и ее мать…

– Да, моя бабушка. Лэтам убил и ее.

Она меняется в лице.

– Этого я не знала. Мне очень жаль, – тихо произносит она и проводит рукой по своей блузке. – Я слыхала, что недавно Делла потеряла и своего мужа – твоего отца. Столько несчастий, столько проблем. При обычных обстоятельствах мы попросили бы другого Заклинателя или Заклинательницу Костей проверить полученные результаты и доложить о них совету, но, к сожалению, кости, использованные для твоего доведывания, пропали.

– Я не знаю, где они.

– Конечно. Не могла бы ты сама рассказать мне, что показало доведывание? Я знаю, что какое-то время ты работала домашним учителем, но не могу себе представить… Кости в самом деле определили тебя в домашние учителя?

Я рада тому, что мои длинные рукава скрывают метку мастерства.

– Тебе не грозят неприятности, – успокаивает меня она. – Мне просто нужно знать, чтобы сделать соответствующую запись.

Я думаю о той жертве, которую ради меня принесла моя мать. Вспоминаю свирепое выражение на ее лице, когда я сказала ей, что, похоже, Лэтам хочет меня убить. Я ему не позволю.

И она не позволила.

Матушка никогда ничего не делала просто так, и если она не сообщила в столицу результат моего доведывания, это было отнюдь не случайно. Возможно, имея несколько костей моей бабули, она смогла увидеть нынешний мой путь яснее и дальше, чем я, имея всего одну. Возможно, именно этого она всегда и хотела.