Юрий Некрасов - Призраки осени [litres]

– Иначе жаловаться побежите или от страха в штаны наделаете.

Братья наперебой клялись в верности и бесстрашии. Уильям предлагал им жуткие вещи: повесить чучело, будто удавленника, над воротами школы или украсть у вдовы Дуглас ее дневник – «С сатанинскими виршами!» – стращал поганец. На худой конец, вывести на чистую воду ведьму Мириам Дутль.

Приговор ведьме казался меньшим злом.

Уильям разработал целый план, в котором фигурировали: слежка, изъятие тайных записей, захват ведьмы, угрозы хладным железом, укрощение огнем, стальная купель и распятие.

Братья бледнели и давали добро на слежку. Максимум – на уничтожение записей. Уильям мерзко кукарекал:

– Трусы-трусы-трусы! – Подельники ненавидели себя, спрашивали по тысяче раз в день, что за властью обладает над ними этот мерзавец, но слушались.

Кровавую присягу в последний момент заменили на чернильное причастие.

– Клеймение отвагой! – провозгласил Уильям и развернул знамена похода против ведьмы.

Братья должны были пробраться в здание гимназии для девиц, выкрасть их тетради по латыни. Те нетрудно было найти. Латынь у мальчиков и девочек преподавал один и тот же учитель – длинноносый сутулый Ламис, прозванный Спицей, имевший привычку оставлять чернильные пометы на бумажной обложке тетрадей. Братьям Хоуп надлежало прокрасться в комнату учителей, найти пачку тетрадей Ламиса, отыскать нужную, распять на полу и красными чернилами зачеркнуть несколько латинских слов, призывающих Антихриста в их маленький городок. Братьев трясло от богохульства.

– Святой отец, он призывал Нечистого на наши головы!

– Отрок! Следи за своим языком. На ночь прочтешь десять раз «Ave Maria» и «Pater Noster».

– Почему вы ему верите?

– В семье Стивенсонов сроду не были лжецов и богохульников. Кроме того, вы сами признаете, что его не было с вами.

– Но именно он…

– Подговорил вас? Отчего же тогда он провел вечер, утешая девицу Дутль?

Братья Хоуп ненавидели Уильяма искренне и жарко и радовались, что теперь он больше не сможет крутить ими. Тем же вечером он пришел к ним во двор. Братья не открыли дверь и мрачно смотрели из окна.

– Знаете, что в доме на холме по ночам видят огни в окнах второго этажа?

– Жри сам свои байки! Нам без разницы. Убирайся!

– Слыхал, вдова Дуглас вынесла свой дневник из этого дома.

– Тю-тю-тю, выдумай чего посвежее.

– А если там сдохну, расскажете моим родителям?

– Вот еще.

– Что приходил к вам, звал с собой, а вы обоссались?

– Слабо-слабо.

И тут с Уильямом произошла разительная перемена. Глаза налились серьезностью, даже болью, нос заострился, тень от него косо разделила подбородок, будто шрамом.

– Я не шучу, – глухим, выплаканным голосом произнес он. – Что-то тянет меня туда. С вами или без вас, нынче ночью я туда полезу. Не вернусь, расскажите отцу, пусть спалит это гнездо дотла.

У стены, окружавшей дом, братья Хоуп пришли в себя. Неведомым чудом Уильям Стивенсон опять впутал их в какую-то дрянь. Ветер облетал дом стороной, луна гладили его по фасаду, нащупывая отдельные кирпичи и выбоины. Несколько лет особняк стоял холостяком. Окна второго этажа чернели битыми оскалами. Никто не помнил, отчего хозяева забросили его и почему никто не пытался заселиться в эти хоромы.

– На второй этаж не забраться, но дверь во флигель открыта, – шепотом поделился Уильям. Братья послушно поползли вокруг дома. Ни один из них не задал вопроса: откуда Стивенсон все это знает?

Внутри пахло пылью и старой бумагой.

– Сюда, – Уильям ткнул пальцем в едва заметную щель под лестницей и пропустил Хоупов вперед. И опять никто не заметил, как сильно трясутся у Стивенсона руки.

Ступеньки жаловались в такт шагам.

Это приключение казалось братьям жутковатым, но очень захватывающим. Они переговаривались вполголоса и даже хихикали.

– Зажгите свечи, – прошипел из-за спин Уильям. – Там темно!

Его зрачки расширились до предела, сердце мешалось в груди, а совесть напоминала кислоту, разлитую по внутренностям. Мальчишка всхлипывал и зажимал рукой рот.

Братья вступили в подвал. Огромные тени от свечей скакали по стенам, как рисунки первобытных людей. Взгляды Хоупов приковала дыра в полу. Тот был разворочен, из него торчали какие-то корни, жгуты и палки. Высоко над дырой возвышался кусок человеческого скелета. Плоть свисала с него кровавой гирляндой. Трупы людей – запах подтверждал, что все тела в подвале неизбежно мертвы! – лежали вокруг дыры, наваленные кучей.