Андрей Дашков - Танатос рулит!

— Вряд ли она захочет.

— Кто?

— Девка на кроссовере.

Зеба поскреб рыжую щетину, что, видимо, было свидетельством напряженного мыслительного процесса. Наконец он выдал:

— Это твои проблемы.

— Кто бы спорил. Сколько я тебе должен?

— Тут бабло не катит. Все на халяву. Я ж тебе говорю: расслабься и лови кайф. Пока тарантас не растратил.

Когда NN вышел от «мэн-э-джэра», стоянка перед мотелем была пуста. Он испытал некоторое облегчение, поскольку не знал, как вести себя с Алисой дальше. Следовало признать, что теперь мысль о «девке на черном кроссовере» причиняла определенные неудобства. Но «туарег» бесследно растворился в непроглядной ночи, и можно было поразмышлять об этом потом, на досуге. Как и о том, почему Зеба даже не поинтересовался причиной, по которой он оказался здесь.

По-прежнему лил дождь. Вода бурным потоком стекала в зарешеченное отверстие размером с могилу, которое находилось в углу стоянки, шагах в тридцати от NN. На прутьях решетки он заметил какие-то неровности. Мокнуть не хотелось, однако эти наросты уж очень сильно что-то напоминали. Он совершил пробежку до ямы, и сомнений не осталось: в прутья вцепились чьи-то руки. Костяшки побелели от напряжения; похоже, они были разбиты, но не кровоточили.

NN приблизился вплотную и заглянул вниз. Решетка была надежно замурована в бетон. За нею он увидел обращенные кверху лица людей, раздетых по крайней мере до пояса и стоявших по грудь в ледяной воде. Несмотря на неиссякаемый поток, лившийся прямо на них, их глаза были открыты и не моргали. Эти обитатели здешнего подземелья вовсе не выглядели мучениками; некоторые что-то шептали, другие улыбались. За решетку держался только один.

Глядя на них, NN вдруг осознал простую вещь: он не хотел бы встретиться с этими ребятами, даже имея при себе заряженный пистолет. Их шепот и улыбки напоминали ему о самом худшем, что случалось в его жизни. И хорошо, что только напоминали, потому что они были способны на большее, гораздо большее. В башке у него завыла сигнализация: сработал инстинкт самосохранения, благодаря которому кое-кто все-таки выживает — до поры до времени.

А кроме того, стало ясно: «другая форма существования» — еще не предел; есть что-то и ниже.

В номер он попал, воспользовавшись ключом, который Зеба не глядя вытащил из ящика металлического стола и вручил ему. NN умудрился не подать виду, что поражен зловещим совпадением. Ключ весьма напоминал тот, что лежал у него в кармане, только на брелоке была шестерка вместо восьмерки и лабиринт показался ему другим. Столь же замысловатым, но другим. NN подавил дрожь и принял ключ почти бестрепетной рукой.

Шестой номер он отыскал без труда. Ручки на двери не было. Он приложил ленту к единственной скважине. Наблюдал за тем, как она втягивается в отверстие и на черной поверхности двери возникает новый лабиринт, словно ветвящееся дерево из тусклого света. Потом дверь беззвучно открылась. Ее торец был гладким, монолитным и непроницаемым.

Новое пристанище смахивало на просторный коридор. Комната была очень длинной и узкой; в дальней стене имелось высокое окно. Кровать стояла вдоль одной из боковых стен и напоминала полку в поезде. Вдобавок она в значительной степени перегораживала проход.

Все было серого холодного оттенка, словно припорошенным металлической пылью. При виде кровати NN понял: вот то, что ему сейчас нужно. Дверь закрылась сама собой. Он толкнул ее на всякий случай (улыбки тех, подземных , все еще стояли перед глазами), убедился, что заперто, и лег не раздеваясь. Призраки минувших коротких ночей придвинулись и обступили его.

Но впервые за долгое время ему ничего не приснилось. Разбудила его резь в мочевом пузыре. Он проснулся с ощущением, что проехал в мягком вагоне мимо станции, которую вряд ли хотел бы увидеть, и, сойдя на которой, он уж точно нанес бы непоправимый вред своему душевному здоровью. Что-то (или кто-то) поджидало его в темном переулке, куда манили сновидения, однако гипнотическое влияние оказалось недостаточным, чтобы встреча состоялась. Познакомиться поближе? Во всяком случае, не сегодня.

Первым делом он отправился на поиски туалета и обнаружил в стене неприметную дверь поблизости от входной. Сортир был тесным, словно находился на подводной лодке. В остальном все та же серая металлическая монотонность, по которой взгляд скользил, как вода по зеркалу. Между прочим, зеркала в сортире не было. Как и в комнате. Неслучайно. Что-то подсказывало NN, что ему не стóит смотреть на свое отражение. Привычный вид мог существенно измениться. Ему могло кое-чего недоставать. По этой же причине он все еще избегал исследования своей головы на ощупь. А временами очень хотелось.