Наньпай Саншу - Свиток 1. Дворец семи звезд вана Лу [ЛП]

Я видел, что до выхода оставалось совсем немного и про себя решил — пусть кусают, все равно насмерть загрызть уже не успеют. А как выберусь — я с ними разберусь. И продолжил взбираться наверх. Схватился рукой за ветку, чтобы подтянуться, но ее вдруг свело от сильной боли. Я повернул голову и посмотрел — из-за ствола дерева выглядывало окровавленное лицо, два чуть не вываливающихся из орбит глаза уставились прямо на меня.

Лицо было все в крови. Не знаю, то ли кожа расплавилась, обнажив мышцы под ней, то ли кровь, стекая из ран, полностью покрыла все. Однако, лицо показалось мне очень знакомым. Я присмотрелся — это оказался Здоровяк Куи. Я был в ужасе от его вида — как с неплохим, в принципе, человеком могло такое случиться?

Выстрелом ему срезало кусок кожи с головы, из раны виднелись кости, но мозг внутри вроде не был поврежден. Я подумал, что хоть рана и была серьезной, но явно не смертельной, поэтому, обрадовавшись, протараторил:

— Поднимайся, может быть, нам удастся тебя спасти!

Однако он не сдвинулся ни на йоту. Я заглянул ему в глаза, и вдруг увидел там лютую ненависть, похоже, он был недоволен тем, что мы бросили его и ушли. И тут я понял: он держал меня за руку, а на его теле был яд, который быстро впитывался мне в кожу. Я уже чувствовал сильную боль в руке и понял: «Это конец!».

Здоровяк издал какой-то нечленораздельный звук и потащил меня вниз. Я вспомнил, как плавилась его кожа, и в ярости отбросил его руку, но он уцепился за мою ногу и продолжал что-то бормотать, видимо, решив похоронить меня вместе с собой.

Я заорал:

— Здоровяк Куи, отпусти! Это же твой шанс! Если ты все еще хочешь жить, тогда давай за мной наверх! Может, тебя еще можно вылечить! Никакой пользы нет от того, что ты затащишь меня с собой в могилу!

Не знаю, что его взбесило в моих словах, но он как безумный бросился наверх ко мне, глаза были полны злобы, словно он окончательно потерял рассудок. Вдруг он схватил меня за горло и стал душить. Я понял — или сдохнет он, или погибну я. Я со всего маху пнул его ногой, он отшатнулся, разжав руки. И тогда я выстрелил ему в грудь. Пуля была пистолетной, с отшлифованной головкой, выстрел получился эффектным — брызги крови полетели во все стороны. Он замахал обеими руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но, кроме воздуха, ничего не поймал и тяжело упал в кучу трупоедов.

И тут, когда рука, за которую он хватался, уже полностью занемела и не чувствовала ничего, а я совершенно не понимал — держусь я еще за ветку или уже нет, я вдруг почувствовал, что падаю. Торопливо попытался перехватить опору здоровой рукой, но вместо ветки задел лиану. Я был обсыпан каменной пылью, и лиана шарахнулась в сторону, а я, ругаясь, соскользнул и с размаху врезался в ветку ниже.

Кругом было полно трупоедов. Часть я раздавил, когда упал. У меня едва хватило сил, чтобы сжать ветку ногами и перестать скользить, но большая группа жуков окружила меня. Я горько ухмыльнулся, теперь у меня есть множество способов отправиться на тот свет: или разбиться насмерть, или быть сожранным жуками, или подохнуть от отравления. Небо действительно было щедро ко мне.

Пока я предавался безысходной тоске, снизу, пинками расшвыряв трупоедов, вдруг поднялся Толстяк — оказывается, этот тип полз вверх еще медленнее, чем я. Увидев меня, он разразился руганью:

— Какого хера ты тут валяешься? Посмотри, у меня на заднице сплошные дыры!

Он собирался меня подтолкнуть выше, но я остановил его:

— Не подходи! Я отравлен. Иди вперед, ты все равно меня уже не спасешь!

Толстяк без лишних слов затащил меня к себе на спину:

— Ты в зеркало-то глянь, у тебя, блядь, рожа посвежее моей, румянец во всю щеку, аж лоснится. Какое, нахер, отравление?

Я обалдел от услышанного, посмотрел на свою руку и только тогда заметил, что она вся покрыта красной сыпью, будто ее покусали тысячи комаров. Но краснота, дойдя до плеча, остановилась и сейчас, наоборот, медленно отступала. Я не мог понять, почему яд на меня не действует.

Толстяк тащил меня на спине, стиснув зубы и упорно продвигаясь вверх. Я же был позади него и стал фактически его щитом: все трупоеды прыгали теперь на задницу уже мне, вгрызались в тело, а я от боли крыл матом:

— Толстяк, сволочь, я думал, ты добрый, а ты, блядь, мной как щитом, сука, прикрылся!

Толстяк орал в ответ:

— Не нравится — тащи ты меня. Не видел что ли, у меня на жопе живого места нет!

Сил ругаться с ним не было. Вокруг нас на ветвях Гидры висело множество трупов, которые болтались, задевая друг друга. Толстяку частенько приходилось натыкаться на те, что висели близко к стволу. К счастью, у жуков-трупоедов были похожие проблемы. Всякий раз, как Толстяк врезался в очередного покойника, тот начинал яростно раскачиваться, а поскольку жуки не видели разницы между живым человеком и мертвецом, изрядная их часть перепрыгивала на тела вокруг и вгрызалась в мертвую плоть.