Виктор Точинов - Темные игры – 3 (сборник)

Некоторые отчаянные головы все-таки жили, я разглядел группу небольших приземистых строений, неплохо замаскированных складками местности, но только не от взгляда сверху. Разглядел — и тотчас же немного изменил курс. Дельтолет прозрачный и на фоне неба практически не виден, а народ внизу обитает такой, что парящая в небе человеческая фигура вызовет не религиозный экстаз, — выстрелы картечью.

Полетного времени хватило с небольшим запасом. Индикаторная полоска давненько изменила цвет с зеленого на желтый, но буреть пока не начала, — когда я миновал нефтяные провалы и увидел впереди другую реку, не столь широкую, Колву.

Затем показался одноименный поселок. Вернее, его руины, выглядевшие как большое, постепенно зараставшее пепелище. Некогда тут возводили бараки вплотную друг к другу, стена к стене, без зазора. С одной стороны, выгодно, — студеной зимой гораздо меньше теплопотери. Но если случался пожар, до приезда пожарных успевало сгореть десятка полтора жилищ. Потом пожарных не стало. Потом не стало Колвы, выгорела дотла.

Я начал снижаться. Именно здесь, в полутора километрах от пепелища, видели в последний раз Ругеля — в миру Николая Слепцова, старшего лейтенанта ДКДН, Департамента по контролю за деторождением и наследственностью. Даже не то чтобы видели... Он случайно попал на видеозапись, сделанную высотным беспилотником, облетавшим Территорию. Обнаружили кадры и идентифицировалиРугеля позже, когда поднялась тревога, когда он не вернулся в условленный срок и не воспользовался экстренным каналом связи.

Дельтолет стремительно терял форму, его структура утратила какую-либо жесткость, аппарат оплывал, уже неспособный выдержать свой вес. Скоро окончательно превратится в жидкую субстанцию — в жаркий летний день она бы полностью испарилась, а сейчас, наверное, частично впитается в почву.

Я за процессом разрушения не наблюдал, занятый другим делом, — разбирал свой охотничий нож. Тот очень хорошо имитировал сделанный на Территории, даже материалом для клинка послужило полотно маятниковой пилы, как у здешних оружейников-самопальщиков. И все же это была лишь имитация, призванная обмануть в основном «церберов»...

Отвинтив набалдашник, я стянул с хвостовика ножа наборную берестяную рукоять. С усилием потянул ее за концы — рукоять, выглядевшая цельной, распалась на две части. Предметы, обнаружившиеся на поперечном разломе, без лупы можно было бы посчитать соринками, случайно попавшими сюда при изготовлении ножа.

Одну «соринку» я тут же прикопал, обозначив тем самым точку эвакуации. От добра добра не ищут, берег вполне пригоден для посадки. Две другие «соринки» надежно спрятал на себе и привел нож в прежнее состояние. Хорошая вещь, но надо как можно быстрее раздобыть что-то более мощное и смертоносное. Какова бы ни была причина исчезновения Ругеля — несколько опрометчиво начинать разбираться с ней без огнестрельного оружия. Не то список пропавших и сгинувших может пополниться еще одной персоной.

Едва я так подумал — почуял, что долго искать ствол не придется, что он движется в мою сторону... Не самостоятельно, конечно, — при помощи хозяина, которому вскоре предстоит стать бывшим хозяином.

Человек... один... в бане он не был этак с неделю, зато свое оружие совсем недавно почистил и смазал... И собака с ним... что-то не так с этой собакой... Ранена? Не понять... С расстояния в несколько сотен метров даже с моими способностями не понять.

Маячить на открытом месте я не стал. Абориген может сначала всадить пулю в незнакомца и лишь затем полюбопытствовать: в кого стрелял? Я торопливо отступил — по дуге, чтобы не сойти со мха, не оставить следы на прибрежном песке, — и укрылся за кучей плАвника, принесенного рекой.

Куча была не слишком велика, в случае чего от выстрела из дробовика прикроет, но пуля из карабина прошьет ее навылет. Однако я надеялся, что до такого не дойдет. Человек и собака приближались с наветренной стороны, — и ни учуять, ни увидеть меня не могли. И все-таки: что же не так с этой шавкой?

Малое время спустя неясность разъяснилась. Собака была мертва. Причем погибла совсем недавно, кровь, пятнавшая шкуру не успела потемнеть, свернуться. Соответственно, процессы разложения еще не начались и учуять их я не смог.

Человек нес собаку на руках. И я решил, что это его добыча, здесь охотятся на все съедобное и даже относительно съедобное. Подстрелил и принес к воде, чтобы было чем умыться, когда обдерет и разделает тушу.