Виктор Точинов - Темные игры – 3 (сборник)

— Откуда вы знаете это место? — резко перебил хозяин. — Оно не разглашалось.

— Я тоже предпочитаю не разглашать источники информации. Но они достаточно серьезные, и с материалами дела я знаком. Так вот, «хонда»-призрак курсирует именно этим маршрутом. Причем в одну сторону и в определенные дни месяца. Скажу честно: три дня спустя я не поехал бы на эту встречу на ночь глядя. Но сейчас время призрак-ралли еще не наступило.

«Глупец... — подумал хозяин. — Самонадеянный мальчишка... Сверял даты по обычному календарю и не догадался заглянуть в лунный».

Вслух он произнес:

— Не пойму, какая связь между мной и этим, как вы его назвали, призрак-ралли. Я был в больнице. И вообще — вы не пробовали управлять машиной, когда работоспособны всего два пальца, и те на левой руке?

— Историю болезни я тоже читал, — улыбнулся журналист; он еще не выложил на стол все свои козыри. — Бродячие собаки... Да, это настоящий бич пригородных районов... Вот только...

Он сделал многозначительную паузу. Хозяин тоже молчал, никак не демонстрируя свой интерес.

— Вот только собаки никого и никогда не полосуют когтями. И их укусы ничем не напоминают человеческие.

— К чему это сказано? Если вы читали историю болезни, то там...

— Вы прокололись, — перебил журналист. — Шофер «скорой» работал не в свою смену, поменялся с напарником. Деньги за молчание ушли не к тому человеку.

Хозяин бросил быстрый и незаметный для журналиста взгляд на настенные часы. Пожалуй, для полной гарантии стоит потянуть время еще немного... И он спросил:

— Это все, что есть у вас в загашнике? Жиденькая получится сенсация для вашей газетки. А напечатаете отсебятину — засужу.

— Есть и еще кое-что... Например, охранное агентство, неожиданно расторгнувшее с вами договор — как раз после второй серии происшествий с «хондой»-призраком.

— Невелика загадка... Из реанимации трудно управлять бизнесом — я выпустил руль из рук и понес финансовые потери. Весьма значительные потери, прямо скажем. Проще говоря, охрану стало не на что содержать. Трудности временные, я надеюсь, но отрицать их наличие не стану.

— Убедительно, но только если не сравнивать даты. Агентство расторгло договор по собственной инициативе за две недели до внесения очередного платежа. И мертво молчит о причинах расторжения, даже я не смог ничего раскопать.

Хозяин вновь бросил быстрый взгляд на часы. И произнес:

— У вас хватка бультерьера, Игорь. Вы и вправду служили опером? Или выдумка для украшения биографии?

— Служил. Но к делу это не относится.

— Отлично... значит, оружие в руках держали... Ну что же, включайте диктофон, сделаю чистосердечное признание.

— Он вообще-то уже включен...

Признание Михаила Кронова заняло около часа и впрямь оказалось чистосердечным. Но далеко не полным — рассказ о событиях начался с того момента, когда у ворот резко затормозила машина.

— И вы хотите, чтобы я поверил и...

— Нет, — сказал хозяин, на часы он теперь смотрел, не отрываясь. — Я всего лишь хочу, чтобы вы открыли окно.

— Зачем?

— Открой окно!!!

Журналист не успел ни выполнить приказ, ни возмутиться им и отказаться... Донесшийся с улицы звук услышали оба.

— Это... это... — растерянно начал журналист и не смог продолжить.

— Подойди к секретеру. Быстрее, черт возьми! Времени мало, теперь она открывает дверь сама... Нажимай, слева и справа, сантиметрах в десяти от краев. Да нет, выше... Вот так. Обойма в нем пустая, возьми заряженную... Да вставляй же!! Слышишь — топает!

Магазин с металлическим лязгом встал в рукоять. Тяжелые неторопливые шаги сотрясали лестницу.

— Это такая шутка? Или предупреждение — не совать нос в чужие дела?

— Целься ниже, — холодно посоветовал хозяин.

— Не смешно...

Из-за двери послышался звук — словно что-то мягко упало с небольшой высоты... Или кто-то небольшой мягко спрыгнул.

— Постарайся первым делом попасть в кота, одной пули ему хватает, но угодить трудно, прыгучий.

— Постараюсь... — обреченно произнес журналист.

— В нее все остальные, она медлительная, но упорная, привыкла добиваться своего. Постарайся...

Он не договорил — дверь начала открываться.

— ...совершенно недопустимо: «парадокс убитого дедушки» выглядел свежо и оригинально в 1943 году, когда о нем впервые написал Рене Баржевель. Сейчас что-то сочинять на эту тему — дурной тон.