Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

– Ты знал о Вайолет? О том, чем она занимается?

Трей помотал головой и посмотрел мне в глаза.

– Нет, я даже не знал о ее существовании, пока за неделю до начала учебного года моя мама не велела мне присесть и попросила не общаться с новенькой.

Я уточнила:

– Почему же она попросила держаться подальше от твоей сводной сестры? Очевидно же, что тебя это заинтригует.

На улице послышался гудок.

– Мне нужно идти. Я постараюсь вернуться к вечеру, чтобы рассказать больше, но завтра будет более вероятно это сделать, – заторопился Трей.

Он снова поцеловал меня и прошептал:

– Клянусь, я не знал, чем занимается Вайолет.

В то утро выражать энтузиазм при виде рождественских подарков было нелегкой задачей с учетом того, что моя голова была забита мыслями о проклятиях. Стефани была мертва. Я знала, что ее смерть была как-то связана со льдом. Я не спросила у Дженни, откуда могли появиться голоса, которые слышала только я, и можно ли им доверять. Хотелось верить, что Трей утаил от меня родство с Симмонсами, потому что не считал это важным, – но мне казалось вероломным, что он скрыл от меня личную информацию. Изображать энтузиазм, несмотря на тяжесть на сердце, чтобы поддержать праздничный настрой и приободрить маму, – все, на что я была способна в тот день.

– Ох, спасибо, мам. Не стоило. Это так приятно.

Я держала в руках новую черную сумку-тоут и проверяла каждый кармашек и отделение.

– Гленн помог выбрать. Он больше знает о том, что сейчас модно, чем я, – сказала мама, немного смутившись.

Это был щедрый подарок, особенно после того года, когда я была скорее чертовски непослушной, чем хорошей.

– Он сказал, что вещи именно этого бренда хотели его племянницы на Рождество. Я сказала, что ты никогда особо не интересовалась брендами, но он сказал…

Мамин голос стал отдаленным, я погрузилась в свои мысли. Мы со Стефани де Мило никогда не были друзьями. И все же известие о ее неожиданной смерти оставило в душе ощущение, подобное тому, как луна закрывает солнце во время солнечного затмения, – оно закрывало весь свет в душе. В другое время мама, вероятно, была бы более чутка ко мне из-за смерти одноклассницы. Но в то утро она старалась полностью сосредоточиться на поддержании духа праздника.

Хотя Миша и написала мне после того, как мы отвезли ее домой, я хотела ускользнуть в свою комнату и написать ей еще раз, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Я оставила телефон на зарядке в коридоре, зная, как мама не любила, когда я переписывалась с кем-то или листала «Инстаграм», пока мы проводили время вместе, а я отчаянно хотела узнать, что собиралась делать Вайолет теперь, когда я уехала из Шеридана. Дженни сказала, что в очереди на смерть (помимо Миши и Стефани) был еще один человек.

– Ты можешь оставить ее здесь, пока будешь в школе, а носить будешь уже в следующем году, – с надеждой предложила мама, кивая на сумку.

Судья Робертс утверждал, что мое дело может быть пересмотрено во время летних каникул, если я буду вести себя в Шеридане достойно. Я почти не надеялась вернуться в двенадцатом классе в старую школу; скорее, Вайолет все еще будет посещать ее, так что у меня не будет возможности ходить с ней по одному коридору. Но вместо того чтобы напомнить об этом маме, я с воодушевлением кивнула и подумала о том, как долго эта красивая сумка пролежит в моем шкафу, прежде чем я начну ее носить. Однажды, еще до появления Вайолет Симмонс в моей жизни, я хотела пойти учиться на ветеринара, но сейчас это казалось мне несбыточной мечтой. Поступление станет для меня испытанием из-за судимости, а плата за обучение в исправительной школе Шеридан для девочек, несомненно, истощала и без того скудные финансы, отложенные родителями на мое обучение в университете.

– Прости, мам, я знаю, что это немного странно, – извинилась я, когда мама открыла подарок и стала рассматривать купленные в «Хеннесси »подушки, будто не догадывалась об их назначении. – Но я знаю, как ты любишь вытянуть ноги, когда смотришь телевизор, а они помогают кровообращению.

– Они прекрасные. Я буду ими пользоваться, – поблагодарила меня мама.

Хотела бы я иметь возможность подарить ей бриллиантовые сережки или изысканное шерстяное пальто вместо того пуховика, который она носила еще с тех времен, когда я ходила в начальную школу.

Я открыла остальные подарки, возбужденная от нетерпения. Отец и Ронда отправили мне новый купальник, вероятно, как и моя мама, ожидая, что я приеду летом во Флориду. Подарок Генри оказался флаконом любимых духов Оливии. Едва я сняла крышку и вдохнула аромат, в моем горле образовался комок, будто я собиралась заплакать.