Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

– Докажи это, – прошептала я.

– Каким образом? – спросила она.

– Расскажи мне то, что знает только Дженни.

Я сильно отошла от легенды Кровавой Хизер, но должна была знать наверняка, был ли этот дух моей сестрой, прежде чем верить ее словам. Мое сердце, казалось, останавливалось между ударами, и я не хотела позволять себе ощутить прилив счастья от воссоединения с Дженни, прежде чем я буду абсолютно уверена, что это она.

Глядя прямо перед собой, но не на меня, призрак замешкалась, будто с трудом могла выговорить следующие слова:

– Ты оставила меня на дереве.

Я почувствовала, что хочу одновременно плакать и смеяться, будто кто-то воткнул мне нож между ребер и защекотал меня. Это была нелепая история, которую знал только тот, кто вырос с нами на Марта-роуд, – это давало уверенность в том, что дух, стоящий рядом со мной, несомненно был духом Дженни. Как-то летом Трей научил нас с Дженни залезать на высокую сосну, которая раньше стояла в его дворе. Когда мы добрались до верхних веток, Дженни стало страшно слезать. Немного испугавшись, мы с Треем побежали за помощью в дом. Мама вызвала пожарных; приехала машина под рев сирен. Один пожарный поднялся по высокой лестнице, чтобы вызволить Дженни, которая пиналась ногами и визжала все время, пока они спускались.

На следующий же день мы снова забрались на дерево, и маме опять пришлось вызывать пожарных.

– Да, помню, – согласилась я.

Я не вспоминала об этом несколько лет. Папа срубил то дерево после нашей второй попытки залезть на него. Слеза скатилась по моей щеке, я ее вытерла, благодарная Дженни за воспоминание, но все мое тело болело от осознания того, то это было наше последнее лето вместе, лето перед ее смертью.

– Прости за это.

Призрак сделала еще один шаг вперед, подстраиваясь под мой темп ходьбы. Я слышала, как позади нас по снегу ехал «Мерседес».

Я знала, что у нас осталось не так много времени, чтобы спасти Мишу. И все же, если это была моя единственная возможность воссоединиться с покойной близняшкой – восполнить ее опустошающее отсутствие на протяжении долгих восьми лет, избавиться от вины, сожаления и душераздирающего горя, – я не могла упустить ее. Надо было рассказать Дженни, как сильно по ней скучала мама, как она после пожара сидела в кресле-качалке на крыльце нового дома и безнадежно смотрела на конец улицы. Я хотела, чтобы Дженни знала, что папа был настолько опечален тем, как сильно мама скучала по ней, что бросил нас, поскольку ему было проще начать новую жизнь во Флориде, чем справляться с горем, которое наполнило стены нашего дома. Я хотела рассказать Дженни, как ужасно было возвращаться в школу и быть единственной Брейди, когда все в нашем городке знали, что когда-то нас было двое. И я произнесла:

– Мама сильно скучает по тебе, конечно, папа тоже скучает, но мама правда… и мне жаль, что я не смогла…

– У нас мало времени, – сказала Дженни так, словно пропустила мимо ушей мои слова. Даже не начиная разговор о неминуемой смерти Миши, она, казалось, знала, что мы приехали сюда обсудить именно это. Я задумалась, было ли шоссе 32 особенно легкодоступным для духов, потому ли здесь возникла легенда о Кровавой Хизер – и была ли верна теория Кирстен о том, что проход, используемый духами, расширяется. Если это было так, то Дженни сознательно проникла в наш мир через лазейку, которой часто пользовалась настоящая Кровавая Хизер, чтобы связаться со мной.

– В очереди на смерть двое. Третий переходит, пока мы разговариваем.

Опасаясь, что машина спугнет Дженни, я развернулась и приказала Генри жестом не подъезжать ближе. Я едва могла видеть машину, глядя прямо на свет от фар, но разглядела Мишу на переднем сиденье; ее глаза были огромными от ужаса.

– Миша одна из них? Она та, кто сейчас умирает?

– Она следующая, – зловеще сказала Дженни. – Она всегда будет следующей, пока не умрет.

– Кто еще должен умереть? – спросила я, размышляя над тем, сколько раз Вайолет успела погадать на картах Таро школьникам, пока я была в Шеридане, далеко от нее.

– Как их зовут?

Дженни закашлялась, испугав меня.

– Я не помню их имена. Прошло слишком много времени.

Она снова закашлялась, на этот раз ее лицо исказилось, будто бы от боли.

– Я вижу только их фигуры.

Согласно легенде о Кровавой Хизер, в конце концов ее призрак превращается в кровавую лужу на заднем сиденье машины – если ее действительно пытаются довезти до дома по адресу, который она сообщает водителю. Чувствуя, что отведенное мне для общения с Дженни время истекает, я спросила: