Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

– Ваша недавняя совместная с возлюбленным выходка обошлась штату Мичиган в довольно крупную сумму; местные власти с радостью позволят мне засадить вас за решетку после совершеннолетия, выкинув на пару лет ключи.

Мистер Уэйли, адвокат, которого моя мама нашла в Саамико, лысеющий и полный парень, откашлялся и начал говорить. Мы сидели в кабинете судьи, а не в зале суда, обсуждая мое дальнейшее наказание в приватной обстановке.

– Ваша честь, мы хотим предложить возложить опеку над миссис Брейди на ее отца, проживающего в Трампе, штат Флорида, до ее восемнадцатилетия.

Судья рассмотрел предложение мистера Уэйли вместе с документами, которые предоставила мама, пока я сидела в почтительном молчании.

Он щелкнул языком и погладил подбородок, определяя мою судьбу. Парень моей мамы крепко сжимал ее руку – он настоял на том, чтобы поехать с нами. Я была счастлива, что мама нашла себе кого-то, кто поддержит ее в том хаосе, что я внесла в ее жизнь. Я ни на секунду не верила, что судья согласится на Флориду, и была готова к тому, что меня отправят обратно в сырую комнату в Шеридане. Не имело большого значения, проведу ли я следующие несколько месяцев в исправительной школе или во Флориде, оба места казались мне тюрьмой, потому что я не смогу там видеться с Треем. Раз уж мы разделены, расстояние между нами не имело значения. Если Трея отошлют в Северный Висконсин, меня с тем же успехом могли сослать на Харон, самый большой спутник Плутона.

– Мы предоставим ограниченный пробный период, – наконец произнес судья неуверенным голосом – он определенно сомневался в том, что это была хорошая идея.

Мистер Уэйли сказал нам с мамой, что школа Шеридан не очень-то заинтересована в том, чтобы я вернулась, – а это, несомненно, сыграло роль в судебном постановлении. Судья повернулся ко мне и продолжил:

– У вас есть время до конца учебного года доказать, что вы можете вести себя соответственным образом и получать достойные оценки в обществе отца.

Слеза радости скатилась по щеке мамы. Она улыбнулась мне и объявила:

– Это прекрасные новости, не правда ли, милая?

Я кивнула, потрясенная мыслью, что в считаные дни стану новенькой в школе в другом штате. Я напоминала себе, что это временно. Я все еще надеялась, что мы разрушили проклятье и Миша вернется в школу Святого Патрика, – несколько месяцев заточения того стоили бы.

Судья пробежался по деталям решения. Моя мама должна была подписать все бумаги в тот же день, передавая право опеки надо мной отцу. Я должна была вылететь из Висконсина в Тампу до пятницы; никакая задержка в Уиллоу не была приемлема. Мой отец должен был встретить меня в аэропорту и подписать освобождение от сопровождения сотрудниками авиакомпании, мама запишет меня в старшую школу в Тампе с помощью суда штата Шавано – и моя новая школа будет осведомлена о моей истории.

– Советую вам соблюдать идеальную посещаемость, – предупредил меня судья Робертс, когда я встала со стула. – Не давайте мне повода подозревать вас в сомнительных делах на новом месте.

Мама ликовала, когда мы покинули кабинет судьи. Она все еще злилась на меня, но заявление, которое написала в нашу с Треем защиту и предоставила судье Вайолет, казалось, убедило ее в том, что могло быть что-то правильное – если не потрясающее – в основе наших опасных приключений за последние три месяца. Когда судья Робертс объявил, что рассмотрел заявление Вайолет Симмонс, мне стало интересно, что конкретно она написала. Было безумием полагать, что мне когда-либо дадут его прочесть или что я увижу Вайолет в ближайшее время и смогу спросить ее об этом.

Как только мы вошли в холодный зал суда, у меня перехватило дыхание: взгляд упал на Трея. Я не знала, что он планировал встретиться с судьей Робертс в тот же день, что и я, – насчет рассмотрения наказания, вступившего в силу в ноябре прошлого года. Он сидел с несчастным видом между своей матерью и Уолтером. Когда Трей поднял взгляд и увидел меня, я утонула в его аквамариновых глазах, и весь остальной мир исчез.

– Привет, – сказал он, приподнявшись.

– Трей, – предупредила его мать, побуждая его сесть.

– Привет, – робко ответила я, игнорируя слова его матери. – Ты ведь видел Мишу по телевизору?

Трей оглянулся через плечо на родителей.

– Мне запрещено смотреть телевизор.

– Она в безопасности, – сказала я, слезы выступили у меня на глазах. Я положила руки на предплечья Трея, просто чтобы коснуться его, почувствовать с ним связь. – Она жива и вернулась домой.