Роберт Стайн: Призрак по соседству [litres]

Он знает, как мы все его ненавидим, подумала Ханна. А ему хоть бы хны.

На аллее стало тихо. Ханна побрела обратно к площади, размышляя о Дэнни. Какой он был бледный, испуганный… Того гляди растает на ярком солнце.

Зато его друзьям все было нипочем. Они явно нарывались. Наверное, из-за того, как почтальон обошелся с собакой того блондинистого паренька.

По дороге через площадь Ханна огляделась. Все так же сидел в своей залитой солнцем парикмахерской Эрни, уткнувшись в журнал. К бензоколонке подкатил синий «универсал». Какая-то женщина спешила в банк – надеясь, видимо, успеть до закрытия.

Никаких следов Дэнни и двух его приятелей.

«Пойду, что ли, домой, посмотрю „Главный госпиталь“ [1] « Главный госпиталь » (англ. General Hospital ) – американский телесериал, который выходит на канале ABC с 1 апреля 1963 года. Включен в «Книгу рекордов Гиннесса» как самая продолжительная американская «мыльная опера» в истории после сериалов «Направляющий свет» и «Как вращается мир». (Здесь и далее – примечания переводчика.) , – со вздохом решила Ханна. Она перешла дорогу и не спеша направилась к дому.

Высокие деревья – березы, клены и американский лавр – выстроились вдоль улицы. Их кроны смыкались сплошным зеленым шатром, не пропускавшим ни одного лучика света.

А здесь не так уж и тепло, отметила Ханна, ступив под сень деревьев.

Она успела пройти примерно с полквартала, когда от одного из деревьев отделился темный силуэт.

Сперва Ханне показалось, что это просто тень, отбрасываемая толстым стволом. Но когда ее глаза попривыкли к сумраку, силуэт обрисовался отчетливей.

Затаив дыхание, Ханна остановилась.

Она вглядывалась в темную фигуру, пытаясь рассмотреть ее получше.

Незнакомец замер в расплывчатой синей тени. Одетый в черное, высокий и стройный; лицо его полностью скрывала темнота.

Ханна почувствовала, как по всему телу прокатилась волной ледяная дрожь.

«Кто он? – недоумевала она. – Почему так одет?»

Почему стоит неподвижно, держась в тени и глядя на меня из темноты?

Он что, пытается меня напугать?

Незнакомец медленно поднял руку, словно подзывая ее к себе.

С колотящимся сердцем Ханна отступила на шаг.

Неужели здесь действительно кто-то стоит?

Человек в черном?

Или это всего лишь тень от дерева?

Она не была уверена ни в том, ни в другом – пока не услышала шепот:

– Ханна… Ханна…

Шепот был сухой, словно шелест осенней листвы, и почти такой же тихий.

– Ханна… Ханна…

Тонкая черная тень манила Ханну костлявыми, похожими на ветви руками, нашептывая ее имя. Сухим, нечеловеческим шепотом.

– Нет! – крикнула Ханна.

Развернувшись, она бросилась наутек. Ноги сковывала слабость. Колени отказывались сгибаться.

И все-таки она заставляла себя бежать.

Быстрее.

Быстрее.

Неужели он за нею гонится?

Задыхаясь, Ханна перебежала через дорогу, не оглядевшись по сторонам. Ее кроссовки глухо колотили по тротуару.

До дома оставался еще квартал.

Гонится ли за нею черный человек?

Тени колыхались и корчились, сопровождая Ханну сквозь строй деревьев. Тени поверх теней, внахлест – серое на черном, синее на сером.

– Ханна… Ханна… – шептал сухой голос.

Сухой и безжизненный, как сама смерть.

Взывающий к ней из колышущегося моря теней.

«Он знает мое имя», – поняла Ханна, судорожно глотая воздух и с трудом переставляя ноги.

Наконец, она остановилась.

И обернулась.

– Кто ты? – крикнула она, задыхаясь. – Что тебе нужно?

Но незнакомец уже исчез.

Наступила тишина. Слышалось только тяжелое дыхание Ханны.

Ханна уставилась в гущу вечерних теней. Обвела взглядом заросли кустов и живые изгороди. Она выискивала незнакомца в промежутках между домами, в полумраке открытого гаража, в искривленной серой тени небольшого сарайчика.

Ушел. Пропал.

Окутанная мраком фигура, шепчущая ее имя, бесследно исчезла.

– Мамочки! – выдохнула Ханна.

Это был обман зрения, решила она, продолжая настороженно осматривать лужайки.

«Ну конечно, – возразил внутренний голос. – Обман зрения по имени не окликнет».

Там ничего нет, Ханна, убеждала она себя, чувствуя, как дыхание постепенно приходит в норму. Там ничего нет.

Опять сочиняешь истории о привидениях. Опять на себя саму страх нагоняешь.

Тебе тоскливо и одиноко, вот ты и дала воображению разгуляться.

Слегка воспрянув духом, Ханна бегом преодолела остаток пути до дому.