Арсений Суворов - Поверьте один раз

— Нет. Но думаю, что-нибудь интересное найдем. Короче, поторапливайся. А то дело длинное, хоть и лето, а здесь света нет. — Александр вышел в сени искать что-нибудь подходящее. — Слушай, ты как здесь что-то нашел. Не видать же ни черта.

— Без меня как без рук, — протянул Дима и пошел ему помогать. Ничего подходящего не попадалось, да собственно там ничего и не было. — Пойдем в комнату. Отломаем что-нибудь.

— Пойдем, — поддержал Александр. В углу комнаты проходила металлическая труба сантиметра два в диаметре. Провозившись несколько минут, стали искать дальше.

— Смотри, Дима. — Александр показал на торчащий из осыпавшихся кирпичей от печки металлический прут. Он не поддался, пришлось его раскапывать.

— Вот это да, — протянул Дима, когда они вытащили его. Прут оказался кувалдой на метровой длины рукоятке. С резиновым покрытием в двух местах.

— Килограммов двадцать, — добавил он, беря ее у Александра.

— Ну, теперь мы быстро узнаем, есть ли здесь клад.

Александр взял его железку и стал простукивать стены. Дима двумя ударами выбил два подоконника.

— Увы, здесь ничего нет. Что дальше делать?

— Простукивай пол.

— Вопрос, конечно, интересный, — озадаченно протянул Дима и стал простукивать каблуком. Ему это быстро надоело и он, взяв кувалду, стал «доделывать» остатки печки.

— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, — проворчал Александр. Он приблизился к входной двери.

— Саш, смотри, что я нашел, — позвал Дима. Александр повернулся. В куче мусора Дима собирал какие-то бумаги.

— Что у тебя там?

— Царские деньги. Смотри, как много. Лучше бы золотом откладывали. Козлы, — выругался он в сердцах.

— Собери, потом разберемся. Не за этим сюда пришли. — Александр продолжил свое дело.

— Раз деньги нашел, значит, в печке искать бесполезно, — горестно заметил Дима.

— Не обязательно. Ты нашел старый клад. А мы ищем свежий. Возможно, печь специально достраивали.

— Может быть.

Дима с вновь вспыхнувшим энтузиазмом принялся за дело. Скорость ударов явно возросла. Александр, дойдя до двери, произнес:

— Дима. Давай дверь снимем. Она явно не при царе утеплена. Глядишь, что-нибудь и здесь найдем.

— Тебе, небось, лавры Остапа Бендера покоя не дают? — весело откликнулся тот. — Зачем снимать, когда можно и так обшивку снять? — Он подошел и, взяв у Александра инструмент, стал отдирать утеплитель. Под ним ничего не было с обеих сторон. — А ты говоришь, — недовольно начал Дима. Странные хозяева здесь жили. Отличный утеплитель. На новой квартире окна или балкон утеплять прекрасно бы подошел. А так точно такой же покупать придется.

— Много болтаешь, давай работать. — Александр продолжил простукивание. — Слушай, а у Иареда Моисеевича точно такой же дом. А входная дверь раза в два толще!

— Ты что, предлагаешь туда сходить? — саркастически улыбаясь, произнес Дима.

— Слушай, а я ведь еще тогда внимание обратил. Дверь такая. Странно толстая.

— Там, наверное, все опечатано. Это здесь круши, вороши. А там имущество. Убийство. Не за одно, так за другое отвечать придется. Что в случае чего скажем? Дверь толстая? Или бес попутал? А может быть, за упырями охотились?

— Не знаю, как ты, а я за упырями охочусь, — серьезно ответил Александр. — Помнишь, что он нам тогда рассказывал?

— Кто?

— Хозяин этого дома.

— Помню. Говорил, мол, мы в опасное дело ввязались, что они везде, мы тоже, — вспоминал Дима.

— Если он действительно верил во все это, то не мог оставить дома. Специально заготовленная и брошенная кувалда говорит о том, что здесь искали до нас. Значит, было что искать. Учитывая, что внутреннее убранство говорит, хозяева уехали, и давно. Значит, возможны два случая. Или хозяин сделал это сам или за него. Хозяину не было смысла искать у себя самого с кувалдой что-либо. А подымать шум, когда хочешь смыться, даже в глуши опасно. И когда бежишь — берешь деньги, а не старые диваны. А мебели нет. Значит, работали другие. А когда другие могут свободно вывозить весь домашний скарб и с чистой совестью ломать дом? — Александр посмотрел на Диму. — Когда либо точно известно, что хозяин далеко. Если он в командировке, то незачем брать все вещи. Обычно половина не представляет ценности. Либо он убит, тогда имеет смысл представить дело так, словно он переехал. И пишите письма.

— А если он сам убил Иареда Моисеевича. И имея хладнокровие, в панику не бросился, а спокойно инсценировал переезд?

— А для чего ему нужно было создавать вид, что здесь никто давно не живет. И работать кувалдой. Да и вообще мне самому непонятно, почему окна целые. Это так не вяжется к пейзажу.