Робертсон Дэвис - Чародей [litres]

Я не терзал их чтением каждый вечер, но скоро понял, что лучше всего идут стихи о чужом несчастье – особенно о человеке, которого несправедливо обошли наградой или который благородно переносит несправедливость. В этих случаях аудитория требовала читать на бис. Я и патриотической стрункой не пренебрегал. Им нравились стихи Роберта У. Сервиса. И «Рожден в Канаде» Полины Джонсон тоже пошло на ура.

Нравились моим слушателям и готические пугалки: из этого жанра они предпочитали «Ворона» Эдгара По, но и «Суд Божий над епископом» Саути тоже получил шумное одобрение. Это баллада о злобном епископе, который, когда соседи-бедняки просили у него хлеба, загнал их в амбар и сжег. Понимаете, они, подобно мышам, точили зубы на зерно епископа – он сам так сказал. Но потом на него накинулась тысяча крыс; он бросился в башню и заперся, но они настигли его:

Сильная вещь. Поэтическое правосудие – как раз то, что надо, чтобы разбудить у слушателей глубокое застарелое ощущение несправедливости. С ними обошлись несправедливо, но в этом никто не виноват. Вообще очень часто в несправедливости не виноват никто, или, во всяком случае, ткнуть пальцем в виновника не удается.

Субботний вечер у нас был «смешной» – я читал что-нибудь юмористическое, чтобы развеселить слушателей. Это имело такой успех, что я как-то отважился прочитать «Рассказ мельника» Чосера в современном переводе. Все прошло как по маслу, если использовать выражение, принятое в «Гильдии актеров». Конечно, больше всего слушателям понравилось вот это:

Если правда, что Чосер читал «Кентерберийские рассказы» вслух своему покровителю, королю Ричарду Второму, то, я уверен, при этих строках король от смеха покатился с трона; но наверняка он все же не так восторгался, как мои канадские солдаты из королевской армии пять веков спустя. Чосер оказался ничуть не хуже Джорджа Роберта Симса. Довольно похабный, надо сказать. Кто бы знал, что доктор, образованный человек, читает такие забористые стишки! Никогда не подумаешь, а?

Смех, вызванный Чосером, услышали наверху, и в понедельник утром меня вызвал начальник госпиталя.

– Я слышал, вы у себя в отделении «J» делаете замечательные успехи, – сказал он. – Не могли бы вы меня просветить – какова ваша программа лечения?

– Ну если совсем коротко, то так: пациенты говорят, а я слушаю. Это помогает им облегчить душу.

– Я понял. И еще вы им читаете. Это что-то новенькое. Вот о таком методе я раньше не слыхивал. Но до меня дошли неприятные слухи – ничего серьезного, вы понимаете, но все же слухи, – что вы читаете подстрекательскую литературу.

– Совершенно ничего такого. То, что я читаю, написано очень давно.

– Да, но там что-то про социальную несправедливость. О том, что правительство недостаточно делает для населения. Такого рода.

– Понимаете, доктор, ощущение несправедливости лежит в основе многого, чем страдают эти люди. Обиду им причинило не правительство, не армия; они просто чувствуют, что в целом жизнь обошлась с ними нечестно. Я помогаю им облегчить душу, и показатели выздоровления улучшаются. Я могу это доказать документально.