Робертсон Дэвис - Чародей [litres]

Дом пастора

Кокрофт-стрит

Торонто, Онтарио, Канада

Милейшая Барб!

В своем последнем письме ты говоришь, что я все время упоминаю некие «воскресенья», но ни разу не объяснила, что они такое. Извини. Я паршивый корреспондент. Никакой системы.

Наши «воскресенья» стали целым культурным институтом в Торонто, хотя мы для этого ничего такого особенного не делали. Хью Макуэри называет это салоном, но такое слово чересчур пышно, и при звуке его представляется, что Дражайшая возлежит на диване в позе мадам Рекамье, утомленно улыбаясь в ответ на комплименты, в то время как я веду ошеломительно интеллектуальную беседу в другом конце комнаты. Ничего подобного у нас не происходит. Мы обе трудимся как чушки, всю пятницу и субботу, готовя угощения – надо сказать, довольно обильные: сконы с вареньем и взбитыми сливками пользуются популярностью, а сэндвичи с огурцом исчезают целыми лотками. Потому что у наших гостей аппетит как у беженцев, поскольку это в основном музыканты и многие из них иностранцы. Правда, иностранцы едят удивительно много?

Но я еще не сказала, кто эти люди. Они – артисты или как-то связаны с искусством, а всяческие импресарио и антрепренеры едят больше всех! Мы, кажется, специализируемся на музыкантах, поскольку они наиболее общительны из всего здешнего артистического сообщества. А оно тут есть. Просто удивительно, какое количество разнообразных людей искусства обитает в этом городе, который, кажется, совершенно ими не интересуется. Здесь есть даже клуб для них, но он далеко не так популярен, как наш салон. Вероятно, дело в угощении.

Но отчего музыканты? Так получилось, но, я полагаю, этому есть какое-то глубинное объяснение. Художники – очень особенные люди и постоянно изнемогают: они вынуждены тащить вкусы жителей Торонто из XIX века в ХХ, а это чудовищно тяжело. Скульпторов здесь почти нет: нет спроса на скульптуру, за исключением идолов мертвых политиков, а они очень дорогие (конечно, бронза), и эти заказы обычно уходят в Монреаль определенному скульптору, который специализируется на них и наловчился работать с фотографий. Писатели… мы пытались приглашать писателей, но ничего не вышло: они ужасно сварливы и ожидают выпивки, а этого мы не можем себе позволить. Во всяком случае, в таких количествах, в каких они ее хлещут. Поэтому у нас в основном музыканты.

Только не оперные – эти есть, но их мало. Дражайшую тошнит от оперы, хотя я оперу очень люблю. Но Дражайшую, бедняжку, нынче, кажется, тошнит от всего.

Кое-кто из театра, хотя таких немного. Театр здесь до сих пор в основном импортный, а запросы большинства публики удовлетворяет кино. Если не считать «Гильдии актеров», по-настоящему хорошей полупрофессиональной труппы; Дарси Дуайер уговаривает нас заняться дизайном декораций для «Гильдии» – разумеется, бесплатно. К нам приходят люди из «Гильдии» и несколько одиноких чудиков вроде той женщины, которая пытается учить театральному искусству детей – но как она это делает! Она в юности училась у Бена Грита, так что ты догадываешься о ее стиле. Это определенно не Джеральд Дюморье и не Ноэл Кауард. Часто приходят Дульче и Декорум – тандем из мужа и жены: она отличный комик, а он – жалкое существо, вышедший в тираж герой-любовник. И еще бедный старик Уоткин Тинни, сильно побитый молью, – он утверждает, что был секретарем у Бирбома Три. Вероятно, по свету бродит целый полк бывших секретарей Бирбома Три. [1] Он косит под Генри Ирвинга и дает девочкам в Моултон-колледже уроки элоквенции. Еще, к сожалению, он стрелок – пятерка там, десятка здесь, а сам тем временем вслух проклинает «аматеров». Нам не хочется, чтобы стрелок был у нас завсегдатаем, – вообще не хочется, чтобы он у нас бывал. Но у бедного старичка ужасно голодный вид.

Нет, в основном у нас музыканты, и надо сказать, хорошие, но странные – как и положено музыкантам. Может, все дело в том, что вибрация от инструментов воздействует на мозг? Все это напряженное жужжание?

Самый главный среди них, звезда, это Нил Гоу; как ты, наверное, сразу догадалась, он местный уроженец от шотландских родителей и никем другим быть не может. [2] Он дирижирует местным симфоническим оркестром и умудряется титаническими усилиями запихать его в приличную форму. Еще он дирижирует большим хором, так что у него нечто вроде монополии на лучшую работу: он вызывает сильную зависть у всех мужчин и эротические устремления у женщин, которые постоянно пытаются организовать для него «интрижку», иногда выдвигая собственные кандидатуры. (Они придерживаются невинного убеждения, что «интрижки» полезны для искусства, хотя на самом деле они полезны только как пища для сплетен.) Но он верен своей Элси, и я подозреваю, что он доверяет ей привносить здравый смысл в сложности жизни. Он прирожденный руководитель, но Дражайшая говорит, что дирижер он не первоклассный. Я не разбираюсь в таких вещах, но тут, конечно, нужен именно руководитель. Вдохновитель – а именно эту роль так победно играет Нильчик.