Наташа Михлин - Это внутри

— Погоди, откуда ты знал, что мы согласимся на твою безумную идею? Хупер вот до сих пор молчит.

— Я тоже пойду, — пожал плечами Тай и улыбнулся, — надо же кому-то за вами присматривать.

Гор торжественно воздел палец: — Считай это даром предвидения, доставшимся мне от далеких египетских предков.

Вечером Ник суетился больше обычного, обошел казармы, выбирая лучший дезодорант на базе, дважды принял душ и вычистил зубы, совершенно не реагируя на подначки и откровенные выпады курсантов, с интересом наблюдавших за его метаниями. Тайлер и Ридли играли в шахматы, лениво развалясь на кровати Гора. Когда тот очередной раз прошел мимо них, уставясь в телефон, Ридли одними губами спросил, кивая на Ника:

— И ты хотел отпустить Гора одного?

Тай покачал головой, и тихо ответил: — Я до сих пор не уверен, что нам стоит идти. Девушки существа непредсказуемые, разочарование ударит его больнее пули. Лучшим вариантом было бы оглушить его прямо сейчас, а наутро сказать, что он нажрался в дрова и ничего не помнит…

Ридли достал изо рта зубочистку, и, задумчиво осмотрев, сунул обратно.

— Ага, — кивнул он, — а телефон выкинуть. Скажем, что потерял. Тогда правду он узнает не раньше, чем через неделю. Нас уже здесь не будет.

Хлопнула дверь, было слышно, как в гостиную ввалились остальные курсанты и разбрелись по спальням. Ридли ушел к себе, Тайлер последовал его примеру и растянулся на кровати в ожидании условленного часа.

Губы девушки пахли ванильной сладостью, Тайлер с трудом сохранял равновесие, оба были уже пьяны. После душного клуба терпкий ночной воздух бил в голову не хуже хмеля. Мокрая одежда липла к телу, Тайлер вспомнил, как девчонки с визгом затащили друзей в парковое озерцо, норовя утопить. Кто кого топил, кануло в бездну забвения, но теперь мокрые петли ее блузки никак не желали выпускать пуговицы. Девушка нетерпеливо повела плечами, и наступила ему на ногу, Тай покачнулся и они с треском рухнули в кусты. Светлые волосы влажным шелком упали ему на лицо. Он осторожно убрал их и увидел, что партнерша отключилась, лежа у него на груди и по-детски приоткрыв рот.

С другой стороны лужайки доносились голоса и смех. Постепенно пауз становилось больше, а разговоров все меньше. Тайлер закинул руки за голову и с улыбкой стал наблюдать за качающейся над ним звездной колыбелью. Когда его нашли друзья, их смех спугнул ночных птиц, пересвистывавшихся в кронах деревьев.

Тайлер бережно хранил воспоминание об этой последней ночи. Ник погиб в Афганистане через полтора года, Ридли дослужился до старшего сержанта, его след затерялся на территории Центральной Азии.

Солдаты живут сегодняшним днем только до тех пор, пока остаются солдатами. Воспоминания… Страшные и мирные, смешные и дикие, но эти кусочки прошлого светятся гораздо ярче, чем медлительные картины настоящего.

Утро поздно пришло в Рокки Лейк. Заря, пройдя сквозь облачный фильтр, стала похожа на свечение люминесцентной лампы.

— Еще!

— Хватит, дорогая, опоздаем в школу.

Кудрявая головка прислонилась к Дининому плечу.

— Почитай еще!

Голубые глаза умоляюще смотрели на Дину.

— Ну хорошо. Одну-единственную песенку.

Ветерок шевельнул штору, и полоска света упала на яркую иллюстрацию на странице книги.

Прямо про тебя написано, — лукаво улыбнулась Дина, и захлопнула книгу.

Потревоженные пылинки заплясали в воздухе.

— Все! А теперь беги умываться.

Девочка вздохнула и спустила босые ноги на пол.

— Смотри, Дина, какой серый день! Давай никуда не пойдем! Останемся и будем читать сказки…

Дина встала, поежившись от сквозняка, закуталась в теплый платок и подошла к девочке.

— Эбби, дорогая, я бы тоже хотела провести день с тобой, но мы обе знаем, нужно открывать клинику. А тебе — идти в школу, знакомиться с новыми буквами. Ты ведь это любишь. Совсем скоро ты выучишь их все, будешь читать сколько захочешь. И я уже не понадоблюсь.

Тоненькие пальцы вцепились в клетчатую шаль Дины.

— Неправда! Ты мне всегда нужна! Я не буду учить буквы!

Дина прижала к себе легкое тельце. Потом, наклонившись, заглянула Эбби в лицо.

— Что за глупости? Я не собираюсь бросать тебя, дорогая. И чтение тут совершенно ни при чем. А теперь — марш в ванную.