Аарон Манке - Мир легенд о свирепых монстрах [litres]

После девяти недель тишины и покоя в доме Момпессона все началось снова: шумы, дыхание, движущиеся предметы… и барабанный бой.

Нам нет нужды полагаться на слово Джона. Тому были свидетели. Два человека, поверенный по имени Энтони Эттрик и его друг сэр Ральф Бенкс, провели там ночь и свидетельствовали о постукиваниях. Они утверждали, что попросили духа постучать определенное количество раз и он охотно это сделал.

Естественно, это озадачило Джона Момпессона. И разозлило его. А может быть, даже испугало. И он начал наводить справки. В конце концов, у него были связи. И довольно скоро он получил новость, которую боялся получить.

Уильям Друри сбежал и уже вернулся на английскую землю. И в тот же район. Если объяснение загадочных звуков связано с тем, что барабанщик должен быть в непосредственной близости от дома, то его возвращение и возобновление звуков, безусловно, подтверждали это.

Является ли это доказательством, что политический спор редко находит мирное решение? Или это еще одна подсказка, что указывает на сверхъестественное объяснение? В любом случае это подтверждение волшебной природы музыки.

Если вы можете ее слышать, она имеет над вами власть.

САМОЛЕТЫ НЕ ДОЛЖНЫ сталкиваться. Просто принимая во внимание статистику, вы с большей вероятностью услышите о столкновении автомобилей, чем самолетов, просто потому, что сегодня машин на дорогах гораздо больше, чем самолетов в воздухе. И все же, как ни странно, это случается.

В конце 1950-х годов два военных самолета летели над побережьем штата Джорджия, над Тайби-роудс, в том месте, где встречаются воды реки Саванна и Атлантического океана. В этих водах интенсивное судоходство, но 5 февраля 1958 года небо тоже было загружено.

В два часа утра бомбардировщик B-47 совершал тренировочный полет вдоль берега, направляясь из Флориды. В то же самое время истребитель F-86 патрулировал побережье с севера. Когда они столкнулись, это не было так разрушительно, как в фильмах, – ни один самолет не взорвался, но оба были сильно повреждены. Пилот истребителя F-86 вынужден был катапультироваться, и самолет упал в море. Бомбардировщику удалось остаться в воздухе. Воздушное судно значительно потеряло высоту, и было ясно, что экипажу нужно что-то сделать для аварийной посадки, причем быстро. Чтобы справиться, они запросили и получили разрешение сбросить лишний груз.

И они сбросили единственную вещь. На борту у них была бомба, которая весила около восьми тысяч фунтов (3,6 тонны). Ядерная бомба. Они выпустили ее у берега острова Тайби, и она плюхнулась в море. Военные попытались вытащить ее в том же году, но безуспешно. Бомба лежит там и сегодня.

Вот проблема такого большого мира, как наш. Предметы – даже большие – легко скрыть. Это добавляет налет таинственности к нашей жизни, элемент вероятного риска. Но скрытыми в нашем мире могут оказаться не только предметы. Даже люди – те, кто все время живет, и дышит, и двигается вокруг нас, – похожи на холодную темную морскую воду. И вы никогда не знаете, что скрыто прямо под поверхностью.

Мэри родилась в 1847 году, и ей было всего шесть месяцев, когда у нее случился первый припадок. Ее мышцы бесконтрольно подергивались, а зрачки расширились. Ее родители, Аза и Энн Рофф, конечно, невероятно расстроились. Припадок был похож на эпилептический. Мэри несколько дней не приходила в себя, и они даже приготовились к худшему. Однако она поправилась, и жизнь пошла своим чередом, хотя девочка продолжала страдать приступами.

В попытке облегчить состояние дочери семья переехала из Индианы в Техас, когда девчушке было около десяти лет. Через год они вслед за новой железной дорогой через Пеорию переехали на север и поселились в новом городе Саус-Миддлпорте, штат Иллинойс. Там они построили один из первых домов, начали новую жизнь и надеялись на лучшее. Но приступы Мэри не прекращались.

К тому времени, как они переехали в Иллинойс, у нее случался по меньшей мере один приступ в день. Это было до открытия даже самых ранних противоэпилептических средств, таких как бромистый калий, и от отсутствия лекарств Мэри и ее родители чувствовали тоску и безнадежность. Добавьте к этому сильное истощение от постоянных приступов, и вы легко представите, какие это были для нее черные дни.