Линдси Карри - Царап-царап [litres с оптимизированной обложкой]

– Хорошо, тогда расскажи мне.

Я подняла глаза.

– Что?

– Расскажи мне, – повторил он. – Если не можешь поговорить с Кэсли о том, что тебя беспокоит, тогда поговори со мной.

– Ты не сможешь мне помочь.

– Откуда тебе знать? – Голос Сэма стал напряжённым. Как будто он не хотел на меня рассердиться, но не мог. Я не винила его. Я чувствовала себя ужасно. – Ты ведь даже не пыталась.

Я посмотрела ему в глаза.

– Я это знаю, потому что не думаю, что ты мне поверишь. Вот почему.

В комнате стало тихо. За окном чирикали птицы. Я бы с удовольствием насладилась их пением, если бы у меня не было ощущения, что это всего лишь затишье перед бурей. Вот-вот случится что-то плохое, и я не знаю, как этому помешать.

– Это ведь имеет отношение к экскурсии, да? – спросил Сэм. Его глаза потемнели в ожидании ответа. – Ты ведёшь себя странно с того дня. Ты стала тихой. И раздражительной.

– Я поступила ужасно. Я это знаю. – Я сделала глубокий вдох и сказала себе, что пора во всём признаться. Сэм упрямый: он всё равно будет меня доставать, пока я не сдамся.

Я встала и проверила, закрыта ли дверь. Если я собираюсь обо всём рассказать Сэму, нас никто не должен услышать. Особенно папа.

– Да, это имеет отношение к экскурсии. Когда я вернулась домой, кое-что произошло.

– Что именно? – спросил Сэм, приподняв бровь.

– В экскурсионном автобусе появился маленький мальчик. Больше его никто не видел. Потом он исчез. На полу у сиденья он оставил листок бумаги с цифрой 396.

Сэм смотрел на потолок, как будто обдумывая то, что я ему рассказала. Наверное, он размышлял, стоит ему убежать или нет.

– И теперь ты думаешь, он тебя преследует?

Он произнёс это слово таким тоном, как будто это было ругательство. Наверное, так оно и было. Всё это казалось таким нелепым. Я это знала.

– Я всё понимаю, но меня не покидает это чувство. Ужасное чувство. Я не могу его объяснить, но знаю, что во всём виноват этот мальчик. Он также сделал кое-что плохое.

Я заставила Сэма встать и потащила его к ванной. Я должна была показать ему цифры на стене душа. Тогда он всё поймёт. Должен понять.

– Погоди, что мы здесь делаем? – спросил Сэм, подозрительно глядя на задвинутую душевую занавеску. По привычке он протянул руку, чтобы её отдёрнуть.

– Сэм, подожди! Дай мне объяснить! – Я попыталась схватить его за руку, но было уже поздно. Сэм отодвинул занавеску, прежде чем я успела его остановить.

Увидев неровные чёрные цифры, он вскрикнул от удивления.

– Что это такое? Что это значит? Это написали маркером?

Сэм отпрянул, прижал руку к груди и прислонился к стене.

Я провела рукой по плиткам и поморщилась, глядя на чёрные цифры.

– Наверное.

– Но ты этого не делала? – уточнил он.

Я упёрлась руками в бока и вопросительно посмотрела на него.

– Зачем мне писать маркером цифры на стене нашей ванной, Сэм?

– Не знаю! – Сэм вскинул руки и принялся расхаживать туда-сюда. – Я просто пытаюсь понять, что происходит.

Потом он провёл рукой по лицу и вздохнул.

– Когда я вернулся домой, то собирался доесть печенье и сыграть в «Фортнайт». Как вообще до такого дошло? – Он ткнул пальцем в цифры на стене.

Я мрачно рассмеялась.

– Ты не единственный, кому испортили вечер. Я с трудом пережила торнадо в нашей гостиной.

Сэм удивлённо наклонил голову, но у меня не было сил всё ему объяснять.

– Слушай, я привела тебя сюда и всё показала не для того, чтобы ты потратил своё бесценное время. Эти же самые цифры были написаны на листке бумаги, который я нашла в автобусе.

При мысли о выцветшем листке, который мальчик оставил в автобусе, у меня вспотели руки и ослабли колени. Мама всегда говорила, что лук, морковь и сельдерей – три главных ингредиента любого блюда. Сейчас моими главными ингредиентами, если такое понятие вообще существовало, были грусть, усталость и смятение.

– Это призрак, Сэм, – прошептала я, и по моему лицу внезапно потекли слёзы. – Я знаю, что в это невозможно поверить, но это… призрак.

– Эй, всё нормально! Я тебе верю, – тихо сказал мой брат. – Я тебе помогу. Обещаю.

Я посмотрела на него сквозь слёзы и улыбнулась.

– Правда?

– Да. Но ты должна пообещать, что попытаешься помириться с Кэсли. Она твоя лучшая подруга, Клэр. Ты не должна позволить какой-то косметике встать между вами.

Сэм был прав. Я это знала. Но всё было не так просто. Не удивлюсь, если Кэсли больше никогда не захочет со мной разговаривать после моего сегодняшнего поступка.