Кристофер Голден - Прочь из сумасшедшего дома

— Болит? Нужен укол?

Она как будто хотела склонить его к этому. С тех пор как ему перестали колоть морфий, он получал порцию болеутоляющего в наиболее мягкую часть тела.

— Нет, спасибо, сестра, — сказал он, затем поправил себя, — я имею в виду, медсестра.

В Великобритании медсестер называют «сестрами», как будто они монахини.

С другой кровати послышался стон. Внимание медсестры переключилось на соседа Джайлса, и она сказала:

— Нажмите кнопку вызова, если будет что-то нужно.

— Спасибо. Я так и сделаю.

— Итак, мистер Руссо, как мы себя чувствуем? — спрашивала медсестра, суетясь за ширмой.

Ответа не было.

— Он все еще без сознания, — объявила она вслух. — К счастью для вас. Когда он проснется, то станет настоящей проблемой.

Она вышла из-за ширмы и оставила их одних.

После паузы Микаэла сказала:

— Я буду твоим телохранителем. Как ты думаешь, что они искали в твоих вещах? Что-то определенное?

Джайлс задумался.

— Я купил вчера две книги, старые тексты.

— Ты можешь сказать мне названия? — спросила она, голос ее звучал очень официально.

— «Проклятые предметы». Издание Ковей. Я долго искал ее, — ответил он. — А также брошюра о наиболее часто посещаемых местах в Нью-Йорке. Вероятно, не слишком нужная, в стиле Ганса Хольцера, если ты знаешь, о чем я говорю.

— Для общего пользования, — добавила она.

— Да, но никогда не знаешь, где найдешь драгоценный камень.

Микаэла улыбнулась.

— Хорошо сказано. Джайлс улыбнулся в ответ.

— Но ни один из них не был еще найден.

— Хорошо, хорошо. Было бы ужасно потерять Ковей, — Она взглянула на часы. — Я должна вернуться, жду факс из Совета, мне должны рассказать о полицейском отчете.

Микаэла подошла к цветам и расправила их в вазе, затем отошла в сторону и придирчиво осмотрела букет.

— Вернусь через пару часов.

— Буду ждать с нетерпением, — искренне сказал Джайлс, прижимая книгу к груди.

— Я тоже. — Микаэла наклонила голову. — Ты знаешь, не было иного способа встретиться с тобой, — сказала она, дерзко посмотрев на Джайлса.

Она была просто очаровательна.

— Несмотря на все, я очень рада, что встретила тебя. В конце концов, ты тоже знаменитость. В какой-то степени. — Она засмеялась восхитительным, нежным смехом. — Возможно, я еще попрошу у тебя автограф. Джайлс усмехнулся в ответ.

— Или свидание. Когда все это закончится. — Микаэла наклонилась и поцеловала его. — В конце концов, нам так и не удалось позавтракать вместе.

— Это всего лишь мечты, — сопротивлялся он. Губы его дрожали.

— Да перестань. — Она широко улыбнулась и поднялась. — Я скоро вернусь. Будь осторожен.

— Буду. Ты тоже. В конце концов, ты — Хранитель.

— Да. — Она с нежностью посмотрела на него.

Микаэла вышла, а запах ее духов все еще витал в палате.

Джайлс лежал, улыбаясь.

Потом он положил книгу на тумбочку, взял телефон и сказал в трубку:

— Внешнюю линию, пожалуйста. Междугородный звонок.

Джайлс звонил в штаб-квартиру Совета в Лондон и был немного раздражен, обнаружив, что ни один из фактических членов Совета не мог говорить с ним. Вместо этого он поговорил с человеком по имени Ян Вильямс, ассистентом, совсем недавно работающим в основном филиале.

Джайлс не знал, расскажет ли Совет или этот Вильямс Микаэле о его звонке. Если он действительно ей небезразличен, для нее это будет неважно. Однако ему хотелось для начала убедиться, что ей можно доверять.

Вильяме сообщил, что Микаэла действительно находится там для охраны Куратора. И действительно Хранители, которых Джайлс знал и о которых беспокоился, убиты.

В Совете считали, что ему угрожает серьезная опасность.

Джайлс набрал еще одни номер, он звонил Баффи.

— Как вы? — спросила Баффи, прижав трубку к щеке и расхаживая по комнате.

— Они что-то говорят… О внутреннем кровотечении и еще о каких-то пустяках.

— Пустяках?

— Я повторяю, Баффи, — продолжал он, не слушая се. — Если я в опасности, можно предположить, что вы тоже скоро окажетесь в опасности.

— Знаете, Джайлс, — сказала она, шагая по комнате, — это мое обычное состояние.

Конец недели был очень спокойным, суббота из воскресенье прошли без потрясений. Рано утром в воскресенье прошел небольшой дождь, но грома не было, и, кроме капель воды, с неба ничего не падало. Баффи была свободна, могла отдохнуть.

Но все было не так просто.

Для нее это было подобно затишью перед бурей. Она сидела молча, закрыв глаза, на заднем сиденье автомобиля Корделии. Впереди, также молча, сидели Корди и Ксандр. По радио, популярная рок-певица пела о своих проблемах. Ксандр подпевал ей. Враждебность между ними утихла и превратилась в неудовлетворенность жизнью вообще. Тишина в автомобиле не имела к этому никакого отношения. Это было больше похоже на беспокойство, чем на гнев.