Дарси Коутс - Крейвен Мэнор. Хранитель призраков [litres]

– Нет! – заорал Дэниел, стукнув по волчьей голове.

Но его кулаки, казалось, причинили ей не больше боли, чем комариный укус. На него снова уставился светящийся глаз. Казалось, что монстр смеется. Элиза знала, что победила. Она подняла огромную лапу с когтями и вцепилась в спину Аннализы.

И в это время с неба раздались пронзительные крики. Дэниел, охваченный ужасом и страхом, не мог определить, что это за звук. Затем к крику присоединился шквал хлопающих крыльев, и его отбросило назад.

Дэниел поднял руки, чтобы прикрыть лицо, но в этом не было необходимости. Вороны не обращали внимания ни на него, ни на Аннализу. Они были сосредоточены только на одном объекте – звере, сотканном из теней. Птицы – их было не меньше пары дюжин – налетали на него волнами. Они набрасывались на него, клевали и снова взлетали. Некоторые уносили с собой нити теней. Один улетел подальше, и в его клюве блестело что-то круглое и влажное. Дэниела затошнило, когда он понял, что это глаз.

Элиза кричала так, что у Дэниела заломило в ушах. Ее голова вертелась из стороны в сторону, когда она пыталась схватить птиц пастью. Из пустой глазницы текла кровь, а когда она в очередной раз дернулась, вылетели комья грязи.

Дэниел отпрянул, оглянулся по сторонам, и через мгновение обнаружил среди хаоса Аннализу. Она пряталась за пустым фонтаном, прикрыв голову обеими руками и прижавшись лицом к земле. Дэниел окликнул ее, но она не ответила.

Одна из клюющихся и хлопающих крыльями птиц была крупнее других. Она изо всех сил пыталась удержаться в воздухе и с трудом наносила удары, а у ее крыльев отсутствовало оперение. Похоже, она руководила стаей и не боялась приблизиться к клыкам, с которых, пенясь, капала слюна.

– Бран! – крикнул Дэниел хриплым голосом, подобравшись поближе к птице и вытянув руку. – У меня нет талисмана! Будь осторожен!

Если Бран и услышал его, то птица этого не показала. В воздухе металось черное над черным – мелькали тени и вороны. Понять, что происходит, было невозможно. Затем Элиза издала последний завывающий рык и попыталась убежать. Она мелькала между статуями, и вороны преследовали ее. Вот она перескочила через соляной след, и из-за спины взметнулись клубы дыма. Наконец, она добралась до леса. Через несколько секунд исчезли и она, и вороны.

Дэниел поднялся на ноги. Рука в месте укуса больше не болела – она онемела. Он коснулся укуса и вздрогнул. Плоть стала холодной, бугристой.

– Мне очень жаль, – хрип казался почти человеческим.

Дэниел, пошатываясь, обошел фонтан. Бран лежал среди взбаламученной пыли, клочьев ветвей и листвы, оставшихся после разгоревшейся битвы. Дыхание его было частым и поверхностным. Он попытался перекатиться на бок, но вздрогнул и откинулся назад.

Дэниел опустился на колени рядом с Браном, потянулся к плечу друга, но не коснулся, опасаясь причинить еще большую боль.

– Могу я хоть что-то сделать?

– Нет, – улыбка Брана превратилась в гримасу.

Дэниел чувствовал себя ужасно. Битва высосала из него остатки энергии. Даже в тусклом лунном свете он видел, что с его рукой что-то не так. Краснота исчезла, а от раны разбегались черные линии. Они уже протянулись до запястья, и он подозревал, что и до груди.

– Значит, я заразился?

Бран не ответил, но в его глазах была печаль. Дэниел провел здоровой рукой по лицу и вздохнул. Он был рад ночи, что тьма помогла скрыть растущие выпуклости – следы распространяющегося по телу грибка. Он надеялся, что умрет быстро, до рассвета.

– Я все испортил. Все. Мне не надо было…

– Человеку свойственно ошибаться, – Бран закрыл глаза. – Рано или поздно она бы вырвалась на свободу, с твоей помощью или без. Моя защита не была совершенной и постепенно разрушалась.

– Но я точно сделал хуже.

– Если кто и виноват, так только я. Не надо было скрывать от вас историю моей семьи. Гордость – это действительно смертный грех, и из гордости я скрыл самые мрачные моменты моей истории. И теперь мы все расплатимся за это.

Дэниел уставился на лес. Он больше не слышал никаких признаков присутствия ни Элизы, ни ворон. Но даже если бы у него нашлись силы бежать, вряд ли бы он нагнал ее. У него не было против нее никакого оружия. Он не мог ничего поделать – только ждать.

Аннализа свернулась калачиком рядом с Браном. Она пыталась скрыть свое присутствие, но Дэниел уловил блики ее очертаний, когда она пошевелилась. Ему было интересно, останется ли она после того, как они с Браном уйдут. Он представил, как она провела целых сто лет среди деревьев и рушащихся стен, одинокая и забытая, и понял, почему Бран пожертвовал своей загробной жизнью.