Элли Купер - Калейдоскоп ужасов - Захватчик [сборник litres]

– Мистер Байрон, а у вас остались какие-нибудь контакты миссис Смолл? Я хотел бы взять интервью и у нее. Может, по электронной почте?

Мистер Байрон усмехнулся.

– Вот бы я удивился, если бы у миссис Смолл и правда оказался компьютер. Но, думаю, у меня где-то сохранился ее домашний адрес, если ты любишь такое старомодное занятие, как писать бумажные письма. Хотя, честно говоря, не уверен, что она еще жива.

– Мистер Байрон. – Кейси собрался с духом, чтобы задать вопрос, который он приберег напоследок. – Вы действительно отдали Додди из-за проблем со здоровьем и потому, что не могли больше заботиться о нем?

Мистер Байрон заерзал на стуле и перестал смотреть в глаза Кейси.

– Ну конечно, отчасти да, иначе зачем бы мне… Я болел, потом некоторое время провел в госпитале, привыкал к новым лекарствам, лечению, образу жизни. Все это были серьезные причины, чтобы отдать Додди.

– Но не все, не так ли? – прищурился Кейси.

– Нет, не все, – тяжело вздохнул мистер Байрон. – Но, уверяю, я бы не отдал тебе Додди, если бы не был уверен, что не подвергаю тебя какой-либо опасности. Просто с Додди были кое-какие… тревожные случаи. В частности, один.

– Расскажите мне.

– Я не заберу его обратно, так и знай, – воскликнул мистер Байрон.

– Я бы и не стал просить вас об этом, – сказал Кейси. – Я люблю Додди.

Хотя это и было правдой, Кейси не переставал ощущать тревожность где-то в животе, ожидая, что ему расскажет мистер Байрон.

– У меня жил кот по имени Фома Аквинский, – дрожащим голосом начал мистер Байрон. – Дружелюбный такой рыжий парень. Додди ненавидел его. Я и до этого знал, что в природе кошки и птицы – не лучшие друзья, но надеялся, что они смогут мирно сосуществовать. Мои надежды были напрасны. Додди ослепил его.

– Он… что?.. – Кейси почувствовал, как у него подскочило сердце.

– Как-то раз он подначивал Фому, всё повторял: «Не смотри на меня, не смотри на меня». Конечно, Фома зашипел, а Додди вдруг налетел на него и расцарапал ему глаза. Это было ужасно. Я сразу понес Фому к ветеринару, но они не смогли спасти его зрение. – Мистер Байрон тяжело сглотнул. – Но Фома не унывает, чувствует себя хорошо и так. У кошек настолько обострены органы чувств, что они вполне могут обходиться даже без одного из них. Он все еще прекрасно ориентируется в доме и даже продолжает запрыгивать туда, куда я не разрешаю. Если бы его глаза не были зашиты для защиты глазниц, ты бы никогда не понял, что он слепой.

Кейси стало плохо от ужаса. Он не мог заставить себя говорить, поэтому просто кивал.

– Конечно, я сильно отругал Додди за эту чудовищную выходку, – сказал мистер Байрон. – И сказал, что ему должно быть стыдно за то, что он сделал с бедным котиком. Но в ответ Додди просто сказал: «Он смотрел на меня».

– Кто такая Минни Смолл? – спросила мама, разбирая почту.

Кейси оторвался от документального фильма о пингвинах, который он смотрел по телевизору, не сразу вспомнив, о ком идет речь. Он написал миссис Смолл больше недели назад и, поскольку не был уверен, что она еще жива, ответа особенно и не ждал.

– А, это она была хозяйкой Додди до мистера Байрона. Я написал ей письмо.

– Ну, похоже, она тебе ответила, – сказала мама, протягивая Кейси конверт. – Я смотрю, ты всерьез занялся исследованием истории Додди?

– Это довольно интересно, – пожал плечами Кейси. Он отнес письмо в свою комнату и сел на кровать. Он не знал почему, но чувствовал, что прочитать письмо ему стоит одному. Кейси в принципе редко получал почту. Максимум раз в год, и то это была открытка с деньгами от бабушки с дедушкой. Конверт был подписан трясущейся рукой: писал явно человек пожилой. Он вскрыл конверт и вытащил лист линованной бумаги, какие обычно давали в школе, и, развернув его, начал читать тонкий неразборчивый почерк.

Дорогой Кейси!

Я была крайне удивлена, получив твое письмо. Попугая звали Полли, когда он жил у меня, но я отдала его больше десяти лет назад. До сих пор его помню. Я очень любила эту птицу. Рада, что ты хорошо о нем заботишься.

Хотя все это было так давно, я все же постараюсь ответить на твои вопросы. Полли был моей первой и единственной птицей, так что я не знаю, был ли он умнее других. Но сам по себе он действительно очень умный. Мне всегда нравилось петь, когда я делала работу по дому. Я пела старые песни, которым научила меня моя мама, а ее когда-то – ее мама. Додди выучил все эти песни очень быстро, так что большую часть того, что он поет, он, вероятно, перенял от меня. И да, он правда много разговаривал. Он исправно повторял за мной то, чему я его учила, вроде «Привет» и «Хорошая птичка», но иногда казалось, что он может разговаривать с тобой, как человек. Я тогда подумала, что это ненормально для птицы, но я была одна, и он стал мне хорошей компанией.