Ричард Матесон - Нажмите кнопку - Cборник

— Идем, дорогой. Мисс Франк пришла, чтобы помочь тебе.

Кора подтолкнула его вперед, ощутив пальцами, что он дрожит от ужаса.

Снова наступила тишина. В этот момент Паалю показалось, что он входит в склеп, который веками не открывался. На него повеяло ветром смерти, порождения отчаяния заползли в его сердце, чужая мимолетная зависть и ненависть нахлынули на него, скрытые за туманом искаженной памяти. Это было похоже на чистилище, которое нарисовал однажды отец, рассказывая о мифах и легендах. Только сейчас все происходило не в легенде.

Ее прикосновение было сухим и холодным. Темный мучительный ужас бежал по ее венам и вливался в него. Безмолвный крик сжал его горло. Их взгляды снова встретились, и тут Пааль понял, что женщина почувствовала, как он заглянул в ее разум.

Потом она заговорила, и он освободился, совсем обессилевший, с широко раскрытыми от страха глазами.

— Думаю, мы с тобой поладим, — сказала она.

Водоворот!

Пааль отшатнулся и наткнулся спиной на жену шерифа.

Это ощущение было повсюду и росло, росло — словно он был счетчиком Гейгера, приближающимся к какому-то фантастическому, пульсирующему потоку атомной энергии. Ближе, еще ближе, тонкие датчики в его разуме очнулись, загорелись, завибрировали, реагируя на все возрастающее давление находящейся рядом силы. Хотя его восприятие заметно ослабло за последние три месяца, теперь он чувствовал это очень отчетливо. Как будто он приближался к сосредоточению жизни.

Это была молодая жизнь.

Потом дверь открылась, голоса стихли, и все это хлынуло на него, словно мощный электрический ток — дикий и необузданный. Он вцепился пальцами в юбку Коры, глаза его округлились, учащенное дыхание вырывалось из приоткрытых губ. Он неуверенно обвел взглядом ряды внимательных детских лиц, и волны искаженной энергии снова накрыли его запутанной неуправляемой сетью.

Мисс Франк отодвинула в сторону стул, сошла с шестидюймового возвышения и направилась к ним по проходу.

— Доброе утро, — бодро сказала она. — Мы как раз начинаем сегодняшние занятия.

— Я. надеюсь, все будет в порядке.

Кора опустила глаза на Пааля, который оглядывался вокруг сквозь пелену слез:

— Ох, Пааль.

Она наклонилась, погладила его светлые волосы и встревоженно заглянула в лицо.

— Пааль, дорогой, не бойся, — прошептала она.

Он растерянно смотрел на нее.

— Дорогой, здесь совсем нечего.

— А теперь оставьте его, — перебила ее мисс Франк.

Она положила руку на плечо Пааля, не обращая внимания на пробежавшую по спине мальчика дрожь.

— Скоро он вернется домой, миссис Уилер. Но сейчас вы должны оставить его одного.

— Да, но. — начала было Кора.

— Нет, поверьте мне, это единственный способ, — поспешила убедить ее мисс Франк. — Пока вы не уйдете, он так и будет плакать. Поверьте, я такого навидалась.

Поначалу он не хотел отпускать Кору, цепляясь за нее, как за единственный осколок привычного в море неведомого. И только когда тонкие, но крепкие руки мисс Франк разделили их, Кора попятилась и закрыла дверь, бросив на Пааля полный жалости и тревоги прощальный взгляд.

Он остался стоять, вздрагивая, не способный произнести ни единого слова, чтобы попросить помощи. Его сбитый с толку разум пытался отправить слабые сигналы общения, но они разрушались и пропадали в этом хаосе. Он быстро отступил и попытался закрыться, но тщетно. Ему больше ничего не оставалось, кроме как прекратить сопротивление и подставить себя под жалящий поток мыслей, пока они не превратились в ошеломляющее и лишенное всякого смысла цунами.

— Ну, Пааль. — услышал он голос мисс Франк и робко посмотрел на нее. — Проходи скорей.

Слов он не понял, но почувствовал их резкое звучание и безошибочно определил исходящий от нее поток необъяснимой враждебности. Он поплелся вслед за ней, прокладывая тонкую дорожку восприятия к живой поросли юных неподготовленных разумов, в которых память о врожденной способности к осознанию была погребена под толстым отупляющим слоем чужих внушений.

Мисс Франк подвела его к столу и поставила перед классом. Он тяжело дышал, словно все окружавшие его чувства были руками, которые толкали и давили на него.

— Дети, это Пааль Нильсен, — объявила мисс Франк, и звук ее голоса словно провел лезвием по тонкому переплетению мыслей. — Нам придется быть с ним очень терпеливыми. Дело в том, что родители не научили его говорить.

Она посмотрела на него с таким видом, с каким обвинитель в суде мог бы предъявить присяжным главное вещественное доказательство.