Ричард Матесон - Нажмите кнопку - Cборник

Он понимал, что ею движет только любовь, но звук постепенно разрушал его. Сковывал мысли, словно заключая в кандалы его дух.

— Ты хочешь ходить в школу, Пааль? В школу. Хочешь?

Ее лицо казалась маской заботливой преданности.

— Попробуй сказать что-нибудь. Пааль. Просто попробуй.

Он защищался, пугаясь все сильней. Тишина приносила его разуму фрагменты смысла. Но звук возвращался и облачал их в громоздкую, неуклюжую плоть. Смысл соединялся со звуками. Эти связи создавались с пугающей быстротой. Он боролся с ними. Звуки покрывали легкие, стремительные символы отвратительным связывающим тестом, которое потом нужно было поместить в печь произношения и разделить на жалкие отрезки слов.

Он боялся этой женщины, но нуждался в ее тепле, в защите ее рук. Словно маятник, он раскачивался от боязни к приязни и обратно.

А звуки продолжали пробивать дорогу к его разуму.

— Мы не можем больше ждать известий от этих людей, — сказал Гарри. — Он должен пойти в школу, вот и все.

— Нет, — ответила Кора.

Он отложил газету в сторону и посмотрел на нее. Она не подняла глаз от вязанья.

— Что значит «нет»? — раздраженно спросил он. — Каждый раз, когда я завожу речь о школе, ты говоришь «нет». Почему он не должен ходить в школу?

Спицы замерли и опустились на ее колени. Кора по-прежнему смотрела на них.

— Не знаю, — сказала она. — Только это. — С губ ее сорвался огорченный вздох. — Не знаю, — повторила она.

— Он пойдет туда с понедельника, — решительно объявил Гарри.

— Но он боится.

— Конечно боится. Ты бы тоже боялась, если бы не умела говорить, когда все вокруг говорят. Мальчику нужно образование, вот и все.

— Но он вовсе не недоразвитый, Гарри. Я. клянусь, он иногда понимает меня. Без всяких слов.

— Как это?

— Не знаю, но. Послушай, Нильсены не были глупыми людьми. Они не могли просто так отказаться от обучения мальчика.

— Если они его чему-то и учили, — проворчал Гарри, снова взяв газету, — то этого совсем не заметно.

Они попросили мисс Эдну Франк встретиться с мальчиком, и та пообещала сохранять беспристрастность.

То, что воспитанию Пааля Нильсена уделялось прискорбно мало внимания, не подлежало никакому сомнению, однако незамужняя учительница твердо решила, что это знание никак не повлияет на ее отношение к мальчику. Ребенок нуждался в понимании. Вред, нанесенный ему жестоким обращением родителей, необходимо было исправить, и мисс Франк возложила эту миссию на себя.

Быстро и решительно вышагивая по главной улице Джерман-Корнерс, мисс Франк вспоминала о той сцене в доме Нильсенов, когда она вместе с шерифом Уилером пыталась уговорить их отдать Пааля в школу.

Какое самодовольство выражали их лица! Какое вежливое пренебрежение! «Мы не хотим, чтобы наш мальчик учился в школе», — всплыли в памяти слова профессора Нильсена. Как вам нравится подобное высокомерие? Не хотим — и все. Отвратительное отношение.

«Что ж, по крайней мере, теперь ребенок избавлен от этого, — подумала она. — Возможно, пожар явился для него благословением».

— Мы написали им четыре или пять недель назад, — объяснил шериф. — Но еще не получили ответа. Мы не можем позволить, чтобы мальчик оставался в нынешнем положении. Ему нужно учиться.

— Разумеется, нужно, — согласилась мисс Франк.

Ее бледное лицо приняло обычное выражение твердой убежденности в своей правоте. Над верхней губой виднелась полоска усиков, острый подбородок почти сходился в точку. На Хеллоуин ребятишки из Джерман-Корнерс внимательно следили за трубой ее дома.

— Он очень застенчив, — сказала Кора. Пожалуй, эта средних лет учительница излишне жесткая по натуре. — Он будет ужасно испуган. Ему необходимо понимание.

— Он его получит, — заверила мисс Франк. — Но давайте уже посмотрим на мальчика.

Кора спустилась вместе с Паалем по лестнице, тихо приговаривая:

— Не бойся, мой дорогой. Бояться нечего.

Пааль вошел в гостиную и посмотрел в глаза мисс Эдны Франк.

Только Кора почувствовала, как оцепенело его тело — как будто вместо сухощавой старой девы он встретился с обращающей взглядом в камень Медузой. Мисс Франк и шериф не заметили, как вспыхнула зеленоватая радужка его глаз, как дернулся на мгновение уголок рта. Никто из них не ощутил, как поднялась в нем волна паники.

Мисс Франк улыбнулась и протянула к нему руки:

— Подойди ко мне, дитя мое.

И в тот же миг ворота восприятия захлопнулись, скрыв мучительное мерцание.