Дмитрий Тихонов - Чертовы пальцы (сборник)

– Что случилось? – спросил он, стараясь не смотреть на ее увечья. – Вы одна?

Она отрицательно мотнула головой. Черт побери.

– Пойдемте, я помогу вам вернуться к машине. Там теплее.

– Нет. Он… – женщина говорила очень тихо, еле шевеля губами, и Артему пришлось наклониться к ее исковерканному лицу. – Он забрал… моего сына. Сашу. Надо найти Сашу.

– Кто? Кто забрал?

– Он гнался за нами. Догонял нас. Звал его. Звал Сашеньку к себе.

Женщина бормотала, не открывая глаз. Отвечала ли она на вопросы? Или просто бредила, разговаривала сама с собой?

– Как ваше имя? – спросил Артем.

– Ксения…

– Очень приятно, Ксюш. Я – Артем. Это я в вас врезался там, на дороге. Все в порядке, все будет хорошо. Не волнуйтесь, Ксюша, просто объясните мне, что произошло. Сможете?

Медленный, сонный кивок.

– Вы ехали с ребенком?

– Да.

– И мы с вами столкнулись, так?

– Наверно. Не помню. Мы спешили, спешили изо всех сил, потому что… потому что он догонял нас, и Сашенька боялся. Я тоже боялась. Не видела машину, простите. А потом он унес моего сыночка в лес.

– Кто «он»?

– Я не знаю.

– Тот самый человек, который причинил вам увечья?

– Нет…

– Вы пострадали в аварии?

Она простонала что-то совсем неразборчиво.

– Что?

– Это сделали его дочери. Они следили за мной и спустились с деревьев… чтобы я не вернула своего мальчика. Пожалуйста, найдите Сашу. У меня больше нет сил.

– Вот именно. Поэтому давайте я сперва отведу вас к машине. Мы возьмем аптечку и…

– Нет времени. Найдите Сашу. Прошу вас, найдите мне сына!

Она вцепилась в его рукав и открыла глаза. Вернее, только один – левый затек так, что веко не поднималось. Артем понял, что она никуда не пойдет, пока он не исполнит просьбу.

– Хорошо, Ксюша. Хорошо. Я отыщу его, а потом вернусь за вами. Обещаю.

– Спасибо, – голова женщины откинулась назад, уцелевший глаз закрылся. – Спасибо огромное.

– Куда они пошли?

– В лес.

Отлично. Лучшая подсказка из возможных. Вслух Артем ничего не сказал. Ксения дышала тяжело, прерывисто. Что если он заблудится и не сможет вернуться обратно? Она же замерзнет насмерть, как пить дать. После секундного размышления он снял с себя куртку и укутал ею женщину. Куртка не бог весть какая теплая, но, может, в ней продержится чуть дольше.

Нужно идти. Теперь – тем более. Двигаться, двигаться, двигаться, не позволяя мокрому осеннему холоду вонзить в тебя свои когти. Ага, когти. Они самые. Артем устремился в глубь леса, по-прежнему держа перед собой смартфон, жалкое подобие старого доброго факела, и мысли о когтях никак не шли у него из головы. Несмотря на то что в этих краях уже много лет не встречались ни волки, ни медведи, порезы на лице Ксении куда больше походили на результат удара чьей-то когтистой лапы, чем на травму, полученную в автомобильной аварии. Он прекрасно знал, как выглядят раны, нанесенные стеклом и металлом. Слишком хорошо знал.

А что если бедняга не бредила и кто-то действительно похитил ребенка? Почему бы и нет? Бывший муж, окончательно съехавший с катушек, какой-нибудь маньяк или беглый уголовник, которого она по доброте душевной решила подвезти. Пожалуй, это был самый страшный из возможных вариантов, потому что человек, способный сотворить с женщиной подобное – четыре глубоких, четких пореза от виска до нижней челюсти, – вряд ли станет раздумывать перед тем, как снова пустить в ход нож. И нож-то наверняка не простой.

Артем стиснул зубы. Ввязался, понимаешь, не в свое дело. Последний раз он дрался в студенческие времена – впрочем, без особых успехов, – и прошедшие с тех пор десять лет пьянства и два года горя не улучшили его физическую форму. Что он станет делать, оказавшись один на один с опасным безумцем, умеющим и любящим причинять людям боль?

Артем остановился, осмотрелся, отыскал на ковре из палой хвои толстую ветку, поднял ее, взвесил в руке. Не самое надежное оружие, но на один-два удара хватит, а больше он вряд ли успеет нанести. Снова вперед, через залитый ночью лес.

Но ведь не все, сказанное Ксенией, следовало принимать всерьез. Дочери, спускающиеся с деревьев, – что бы это могло значить? Мысли вились яростным вихрем, сплетались в причудливые комбинации. А вдруг он столкнулся с чем-то вроде секты? Предположим, тайная религиозная община окопалась в местной глуши, в заброшенной деревне: духовный лидер и несколько его почитательниц, а по совместительству жен. Но вот одна из них вскоре после рождения ребенка начинает задумываться о происходящем – и чем больше она задумывается, тем меньше оно ей нравится. В конце концов набравшись храбрости, женщина решает покинуть общину вместе с сыном, а патриарх с остальным гаремом пускается в погоню, окончившуюся нелепой аварией на пустой дороге. Такая теория может объяснить и загадочного похитителя детей, и «дочерей» на деревьях, и даже порезы на лице – чем не ритуальное наказание?