Ричард Лаймон - Луна-парк

Он двигался тем же путем, что и двое других.

Ну, с этим она разберется.

С двумя покончено, остался один.

Этот тип был значительно крупнее, чем предыдущий тролль. У него была круглая физиономия, короткая шея, плечи – что окорока. Маленькие глазки сидели близко друг к другу. Поросячьи глазки, подумала Робин. Мясистый нос пятачком. Узкая прорезь рта, сухощавые губы.

Свинья свиньей, подумала Робин.

Но еще он казался маленьким мальчиком, против воли засунутым в это огромное тело.

На его голове сидела бейсболка козырьком назад. Волос под ней не было.

– Уходи, – сказала она. – Я не хочу убивать тебя.

Произнося это, она будто воочию увидела себя с Нейтом – как они стояли в джакузи, оплакивая убитых ими людей.

Увидела Нейта, распростертого на кровати. Его окровавленную голову.

Она почувствовала, как комок подступил к горлу.

О Боже, Нейт.

Неужели он это заслужил? Неужели его постигло столь жестокое правосудие?

– Я правда не хочу тебя убивать, – взмолилась она срывающимся голосом. – Я никого не хочу убивать.

Тролль оседлал балку и уставился на нее.

– Просто уйди, – попросила она. – Пожалуйста.

Тролль опустил голову. Смотрел на мертвые тела двух других? А потом сгорбился и вцепился руками в балку.

Он боится, догадалась Робин. Он не хочет упасть.

– Если я сброшу тебя отсюда, – пригрозила она, – костей не соберешь.

Он жалобно захныкал.

О нет, подумал Джереми. Мы забыли фотокамеру.

Она осталась где-то там, на шее у Ковбоя, с компрометирующей пленкой внутри.

Он решил не говорить об этом Тане.

Она могла настоять на том, чтобы они вернулись за ней. Они прошли долгий путь в кромешной темноте, постоянно натыкаясь на зеркала, пытаясь отыскать выход, оказываясь в тупиках. Снова возвращаться…

И вновь оказаться там, с этими трупами…

Джереми вздрогнул, вспомнив, как упал на Лиз и Ковбоя. Пытаясь тогда подняться, он вляпался рукой во что-то скользкое и мягкое.

Кроме того, сказал он себе, никакого значения эта пленка больше не имеет. Большинство ребят на ней уже мертвы.

Остались только мы вдвоем. И Хизер. Счастливица Хизер. Она сбежала по лестнице, прежде чем началась заваруха.

А ведь мы тоже могли убежать.

Если бы только я послушался Светлячка.

Я виноват, что Светлячка убили.

Казалось, это случилось давным-давно, и последующие события приглушили боль потери вместе с чувством вины.

А ведь всего пятнадцать минут прошло, подумал он.

Топорище звякнуло о стекло. Он медленно повернулся влево и, не встретив никаких препятствий, двинулся в том направлении. Таня шла следом, крепко сжимая рукой его плечо.

Будь у нас свечи, подумал он, мы бы уже наверняка выбрались из этой дыры.

Мы могли бы просто-напросто прорубить дорогу топором – и прощай, лабиринт.

Но делать это без света было очень опасно. Они уже обсуждали это, и оба согласились, что в таком случае их разрежет на куски осколками зеркал.

Они блуждали в лабиринте уже целую вечность, но, по крайней мере, пока никто не пытался на них напасть. Тролли больше не появлялись.

Джереми свернул, потом еще раз.

И увидел проблеск света.

– Отлично, – прошептала Таня.

Слабое свечение впереди оказалось отражением. Край топора снова ударился о зеркало. Джереми повернулся, и свет стал ярче.

Вместо зеркала слева открывался выход в коридор. На стенах горели свечи. Джереми поспешил туда и, выйдя из лабиринта, глубоко вздохнул.

– Мы сделали это, – прошептала Таня. Обхватив себя руками, она последовала за Джереми.

По левую сторону коридора в стенах были вмонтированы решетки, точно такие же, как в коридоре выше. Однако троллей за ними Джереми не видел.

– Ну и где же, черт возьми, наши зрители? – спросила Таня.

– Может, они все убрались. Может, их огонь отпугнул.

– Я бы не стала на это рассчитывать.

Справа по коридору была дверь. Еще одна находилась в самом конце.

– Что будем делать? – спросил Джереми.

Таня ничего не ответила. Она переводила взгляд с одной двери на другую и хмурилась.

– Вон та в самом конце, – сказал Джереми, кивнув в сторону дальней двери. – Она может вести на лестницу.

– Если это так, держу пари, что нас будет поджидать еще какая-нибудь подлянка.

– Да уж. Так они и позволят нам уйти.

– Проклятые двери, – сказала Таня. – Давай просто прорубим себе выход.

– Да!

– Хватит играть по их правилам. У нас есть топор, можем сыграть по-нашенски. – Она сделала несколько шагов вперед, подошла к правой стене и постучала по ней острием ножа. – Возможно, там тоже какая-то комната. А может быть и нет. Все, что нам нужно – пробить дыру, а там, глядишь, и окажемся на променаде.