Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

Слепян резким движением сорвал с головы черную плотную повязку.

Прямо перед ним стоял Иннокентий, — один из друзей Азино. Фамилию его Вадик не помнил. В памяти было только то, что бизнес его каким-то образом связан с торговлей: то ли оптовой, то ли розничной.

— Здесь собрались только те, кто желает играть!.. Какого черта?!. — Голос Иннокентия звучал грубо. — Никто не заставляет. Вы испортили первый раунд. Разве так играют в салочки?

— Со мной что-то происходит… Я плохо себя чувствую! — пробормотал Слепян. — Дайте мне немного времени… Я прошу всех разрешить мне переиграть!

Иннокентий раскрыл рот и недобро уставился на Вадика, — он словно собирался сказать еще что-то и придумывал фразу побольнее. Его перебил Азино:

— Хорошо, Вадим. Ты переиграешь… Но учти: все мы приняли правила. И договорились, — обратного хода не может быть.

Вместо ответа Слепян, бросив повязку из черной материи на пол, подбежал к застекленным дубовым дверям, ведущим в сад. Распахнув их, оказался на улице.

Картина прекрасной звездной ночи поразила Вадика. Запахи, витавшие в бархатистом воздухе, ударили в ноздри. Торопливо он спустился по широким ступеням вниз.

Цветы на огромной клумбе неподалеку от входа в шикарный особняк Азино уже закрыли свои бутоны, но все равно, подсвеченная с разных сторон, она представляла собой великолепное зрелище.

«Порше Кайен» на хорошей скорости зарулил на автостоянку клуба «Подмосковные вечера», остановился как вкопанный. Оказавшийся рядом охранник клуба Костя Павлов почувствовал лицом и руками волну тепла, дохнувшую от автомобиля, разгоряченного, как породистая лошадь после призовой скачки.

Дверца джипа стремительно распахнулась, из салона высунулась наружу и уперлась каблуком в порожек нога, обутая в сверкавший лаком ботинок.

Константин, работавший в «Подмосковных вечерах» недавно, а потому не устававший поражаться богатству его посетителей, тоже замер, с любопытством ожидая — кто же появится перед ним на стоянке.

Павлов был молод, честолюбив, неглуп. Свое нынешнее пребывание в должности простого охранника объяснял лишь тем, что ему не повезло и он родился в глухом таежном поселке. Теперь, когда перебрался в столицу, ситуация обязательно должна измениться. Оставалось лишь поймать хороший шанс.

Из салона к порожку продвинулась другая нога, затем высунулась вся фигура обладателя эксклюзивного автомобиля.

Он разговаривал по мобильному телефону.

На нем были легкие темно-серые брюки, пиджак из мягкой светло-серой кожи, прошитый толстыми грубыми нитями, нарочито выпиравшими наружу вдоль всех швов. Под пиджаком — рубашка из очень нежной мятой ткани. Ворот небрежно распахнут.

— Отлично! Скажи им, что я жду. Буду ждать каждую ночь с трех до четырех! — проговорил гость и, нажав на телефоне кнопку, убрал его в боковой карман пиджака. Затем поправил на кармане загнувшийся внутрь клапан, ловко выбрался на асфальт.

Мужчина был небольшого роста. На вид — лет сорок — так определил Костя. Изрядно оплыл жирком.

На самом деле ему было шестьдесят пять, но гладкое моложавое лицо и легкие порывистые движения скидывали ему в глазах окружающих два десятка лет.

— Помой, так чтоб блестела! И заправь. Этой ночью я буду много ездить! — неожиданно, как у фокусника, в его руке — той, что только что держала мобильный телефон, — оказалась целая связка ключей с брелоком. В следующее мгновение бросил их сотруднику клуба.

Поймав их — у него была отменная реакция, — Костя пробормотал:

— Мне нельзя отлучаться. Выгонят без всяких разговоров.

Гость широко улыбнулся.

— Когда они узнают, чью машину ты заправлял, не выгонят. Наоборот, сделают начальником. — Он достал из внутреннего кармана пиджака тугую пачку денег, ногтем отделил от нее тоненький слой — все купюры были по пять сотен, небрежно протянул молодому человеку.

Тот взял. Его мучил вопрос: «Кто это?!»

Продолжая самодовольно улыбаться, гость не торопясь направился в сторону площадки под соснами. На ней устроены легкие беседки со столами.

Павлов залез в машину. Через несколько мгновений она осторожно двинулась задним ходом.

Выкурив примерно пятую часть сигары «Коиба Эсплендидос», Домбровский медленно вышел на ярко освещенную заасфальтированную дорогу. По сторонам была территория парка, погруженная в густой мрак. Михаил двинулся в сторону ворот. Никакой цели у него не было. Он просто прогуливался. По-прежнему мучило любопытство: кого ждет к себе Кёлер? Любой гость, появившийся в усадьбе, обязательно проедет по этой дороге.