Кевин Хирн - Проклятый. Hexed [litres]

Зная, что мне предстоит долгий рассказ, я решил немного его изменить. Главная причина, по которой я не принял более активного участия во Второй мировой войне, состояла в том, что мне запретила Морриган. В тот период наши отношения были еще неопределенными.

– Ты знаешь, сколько сейчас сражений мне приходится наблюдать по всему миру? – спросила меня Морриган, когда я собрался пойти добровольцем в британскую армию. – Проклятье, я не могу постоянно беспокоиться о тебе и следить, чтобы ты не наступил на мину или не попал под бомбежку Люфтваффе. Держись подальше от войны, Сиодахан, и не привлекай внимания к своей особе – в особенности внимание фейри.

Нет, я не стану утверждать, что сейчас у нас с Морриган какие-то особые отношения, поэтому, когда Берта вернулась с тарелками с попкорном и попросила меня продолжать, я просто рассказал ведьмам полуправду. Все ведьмы наклонились вперед, как и Хал. Он тоже не знал, чем я занимался во время той войны.

– Вам известно, что в те времена я скрывался от Энгуса Ога, как почти всю нашу эру, и не мог творить магию, которая привлекла бы его внимание. Но совесть не позволяла мне прятаться на берегах Амазонки и ждать, когда все закончится. Поэтому я стал maquisard [73] Маки ( фр. ). , вступив во французское Сопротивление на юго-западе, где проводил еврейские семьи через пустыню, чтобы спасти их от нацистов.

Члены моей сети знали меня как Зеленого Человека. Если же кто-то интересовался моим настоящим именем, я назывался Клодом и этим ограничивался. Семьи под моей опекой добирались до Испании быстрее и легче, чем с любым другим проводником. К тому же никто из них не болел. Всего мне удалось спасти семьдесят семь семей, иногда я проводил даже большие группы. Но мне далеко до ваших масштабов – пятьдесят тысяч евреев в Болгарии, – если честно, я не верил, что они должны считать это только своей заслугой, но таков был мой скромный вклад в общее дело. И не забывайте, что я находился в Гаскони, которая буквально кишела нацистами, вдали от основных сил maquisards. Часто вывести людей из города оказывалось сложнее, чем пройти через горы.

Только одна семья, которую я вел, не сумела выбраться из Франции. Я встретил их возле По, и мы намеревались пересечь Пиренеи через Коль дю Сомпор. Отец семейства, какой-то ученый, боготворил своих детей, но я не могу назвать их имена, даже если бы захотел. В большинстве случаев люди сохраняли анонимность – так было безопаснее для всех.

– Я сделал паузу, чтобы глотнуть горячего шоколада, который успел немного остыть, и Берта с нетерпением посмотрела на меня.

– Это была довольно молодая пара с тремя детьми: мальчик десяти лет, девочка восьми и пятилетний мальчик. Мальчиков одели в костюмы – лучшие, что у них имелись – а девочка была в сером шерстяном пальто поверх красного платья. Мать также надела в дорогу платье и тяжелое пальто. Отец нес портфель с бумагами и фотографиями, и больше у них ничего не было. Отец – я заметил в его ауре следы магии, но не дал себе труда их изучить, теперь я знаю, что он был каббалистом и у него имелась вполне достаточная защита, как и моя, чтобы отразить некротическое заклинание hexen – Gewebetod, ja?

– Ja. – Кивнула Малина, – именно это слово они используют.

– Шесть ведьм поджидали нас в засаде в ночь, когда мы находились на середине Коль дю Сомпор – по одной на каждого человека из нашего маленького отряда, из чего я сделал вывод, что нас кто-то предал. Мать и трое детей сразу упали, держась за грудь, на осеннюю палую листву. Я также упал, потому что почувствовал удар по моей защите и ждал, что сейчас последует взрыв гранаты или пулеметная очередь. Как только я оказался на земле, я сразу сотворил заклинание невидимости и осторожно отполз в сторону.

Мне удалось это проделать практически бесшумно. На ногах остался только отец, он выкрикивал имена детей и жены, потом присел рядом с ними на корточки и попытался привести их в чувство, пока я прятался.

– Его защитили каббалистические заклинания, – сказала Берта и знающе покачала головой.

– Верно. Однако тогда я этого не знал. Я не слышал, чтобы он произносил заклинания, и не удосужился внимательно изучить его ауру, и хотя я догадывался, что он особенный человек – почему еще к нему проявили такое внимание? – с тем же успехом он мог быть важен с политической точки зрения, а не магической. В любом случае, он был слишком охвачен горем, чтобы нанести ответный удар. Я не знаю, почему его семья не имела защиты – может быть, его способности оставались тайной даже для них; возможно, они бы это не одобрили. Я просто не знаю.