Стив Альтен: Мег

Ледяная тихоокеанская вода уже доходила Джонасу до груди, дополнительный вес замедлял подъем мини-аппарата до черепашьего шага. Джонас, дрожащий от холода в своем биокостюме, боялся лишний раз пошевельнуться. Капсула остановилась, Джонас бросил взгляд на датчик глубины.

Сто сорок два фута.

Сделав глубокий вдох, он надел маску и открыл хвостовой люк.

Двухфутовый спинной плавник кружил вокруг рыболовецкого траулера. Одиннадцать человек дружно надрывали глотку, призывая Терри выбираться из воды.

– Это большая белая акула! – кричал Филип Праузницер. – Терри, она нацелилась на кровь мега, срочно поднимайся на борт!

Капитан траулера, спустившись вниз, вернулся с дробовиком. Спинной плавник нарезал круги вокруг девушки. Капитан прицелился.

Терри нырнула, скрывшись под волнами.

Акула последовала за ней.

У него ушло несколько драгоценных секунд, чтобы выбраться из тонущего глайдера. Устремившись к поверхности моря, Джонас принялся отталкиваться ногами, энергично работать руками. При этом он вел обратный отсчет от ста пятидесяти с шагом три. Вода невыносимо давила на уши и носовые пазухи, однако в маске невозможно было зажать нос для более равномерного распределения давления.

Содрав маску, он зажал нос и надул щеки – боль сразу уменьшилась.

К тому моменту, как он достиг отметки сто двадцать футов, мышцы налились свинцовой тяжестью.

Это все равно что прогулка по парку .

Восемьдесят футов – и он уже не чувствовал ног.

Не останавливайся .

На отметке в пятьдесят восемь футов у него стало темнеть в глазах.

На отметке тридцать пять футов Джонас Тейлор потерял сознание.

Терри схватила любимого мужчину за правое запястье как раз в тот момент, когда его обмякшее тело начало погружаться в морскую пучину. С силой отталкиваясь ногами, Терри гребла левой рукой, поскольку правой она зажимал нос Джонаса и закрывала ему рот. Она почувствовала, что акула кружит все ближе, и прибавила темп.

Вынырнув на поверхность, Терри сразу вытащила голову Джонаса из воды. Его губы были синими, он не дышал. Девушка попыталась положить его на спину, чтобы дать ему несколько драгоценных глотков воздуха изо рта в рот, но плавник появился всего в восьми футах от них, молодого хищника явно влекли соблазнительные запахи крови в воде.

Мимо Терри пронеслась рыбацкая лодка. Рыбаки накинули на акулу траловую сеть как раз в тот момент, когда она уже приготовилась атаковать Джонаса.

Терри с колотящимся сердцем провожала глазами лодку. Прошло девяносто томительных секунд, прежде чем она вернулась. Пульс Джонаса стал совсем слабым.

Я теряю его…

Минуту спустя, когда они уже лежали на палубе, Терри делала Джонасу искусственное дыхание, увы, без видимого результата.

Но вот наконец Джонаса вырвало морской водой. Синюшное лицо побелело, затем покраснело.

Терри смеялась и плакала одновременно, когда Джонас открыл глаза.

– Ты в порядке?

Он кивнул:

– Просто… острое несварение желудка.

Джонас поморщился. Невидимые булавки и иголки вонзились в кровеносные сосуды.

– Джонас?

– Пузырьки азота в крови…

– Не двигайся. Мы на пути в лагуну. Там у нас есть барокамера.

Молодая акула яростно билась в траловой сети. Андре Дюпон в надежде образумить капитана проследовал за ним в рулевую рубку.

– Капитан, вы не можете ее убить! Большая белая акула – охраняемый вид.

– Погляди на мое судно. Его крепко потрепало. Нет, я убью эту рыбу, сделаю из нее чучело и продам какому-нибудь туристу из Нью-Йорка за двадцать штук. Ну что, французик? Ты готов отвалить за нее такую кучу денег?

– Что ж, желаю удачи в тюрьме! – гневно вытаращил на него глаза Дюпон.

Десять минут спустя траулер уже был в глубоководном каньоне перед входом в канал в лагуну Танаки. Гигантские стальные ворота оставались открытыми в ожидании «Кику».

Траулер вошел в канал.

Джонас стонал, его голова лежала на коленях у Терри. Все сочленения его тела были словно в огне, мышцы сжимались от пронизывающей боли.

– Сколько еще осталось идти?

– Мы входим в канал. Медицинский персонал нас уже ждет. Буквально через три минуты ты окажешься в барокамере.

Он поднял на нее глаза:

– Я люблю тебя.

– И я тоже тебя люблю.

Боль усиливалась, у Джонаса кружилась голова, его подташнивало. Джонасу казалось, будто зубы мегалодона вгрызаются ему в спину.

– Помоги мне сесть.

Масао Танака, с забинтованной головой, ждал их у северных трибун для зрителей. Мак тоже был там, он стоял, опираясь на костыли.