Андрей Агафонов - Черная моль [CB]

Смешки за столом.

— Как говорили наши советские друзья, больше учений, хороших и разных. Правда, они сами этому принципу не очень следовали. Ну и что вышло в итоге?

— Так ваше решение? — грозно улыбаясь, спрашивает аль Сафер.

— Я думаю, вопрос следует отложить как незначительный. Благо у нас куда более важные темы сегодня, которые уж точно не терпят отлагательств. В частности, увеличение продолжительности человеческой жизни.

Киссинджер уныло вздыхает.

Аль Сафер поворачивает руки ладонями вниз, опирается на крышку стола и встает:

— Тогда с прискорбием вынужден сообщить, что для меня это заседание закончено.

Породистое собачье лицо принца подергивается от тика наслаждения.

— Мистер аль Сафер, — внушительно говорит фатоватый молодой Ротшильд, — вы приглашены на заседание клуба. Вы не можете встать и уйти только потому, что вам надоело нас слушать. Это совершенно неуместное поведение.

— При всем уважении, — говорит аль Сафер, — я изложил свою позицию и узнал вашу. Как я понял, позиция Комитета заключается в том, что фейковый халифат заслуживает жить. Очевидно, про Израиль можно даже не спрашивать. Бисмилляхи рахмани рахим. Да пребудет с вами мир.

И выходит.

Повисает неловкая пауза.

— А не пообедать ли нам, господа? — предлагает Киссинджер.

Хаким просыпается на сене, вспоминает, что произошло, улыбается счастливо. Оглядывается. Примятое сено рядом с ним, но Лейлы нет. Он проводит рукой по сену, на кончиках пальцев кровь.

За стеной сарая оглушительно взвывает дизельный мотор.

Щурясь, Хаким выходит наружу.

Из башни танка Леклер высовывается веселый белозубый негр в голубом кепи и камуфляже.

— Коман тале Антали? Ву компрене? Депеш туа!

— Антали? — теряется Хаким.

— Антали, уи, коман тале? Лара! Ла-ра! Аксу!

— А! — понимает Хаким. — Та дорога!

Машет рукой в сторону трассы, идущей на Аксу.

— Мерси, камрад! А бьентО!

Негр что-то говорит в микрофон у рта, стучит по броне, черно-зеленый Леклер срывается с места, разворачивается и через поле рвется к трассе, оставляя уродливые вывороченные следы. Хаким потерянно смотрит, как откуда-то выворачивает колонна бронетехники. Он идет вслед за танком, спотыкается, падает на одно колено и видит среди комьев развороченной земли оторванную тесемку.

Уже знакомый конференц-зал с огромным овальным столом, за которым сидят 129 человек. Перед каждым айпад с трансляцией выступления очередного докладчика. Некоторые после сытного обеда задремывают. Старенький Вулфовиц незаметно забрасывает ноги на освобожденное Аль Ахметом кресло. Киссинджер косится на дырявые носки Вулфовица и вздыхает.

— Таким образом, мы пришли к выводу, что так называемый Opus Dei не религиозный орден, а тоталитарная секта, чьи цели весьма размыты и необъяснимы даже для узкого круга посвященных, — говорит докладчик, консервативный философ Уго Беретта. — Это организация, которая контролирует активы порядка полутриллиона долларов, в основном в виде недвижимости в США и странах Латинской Америки, а также в Италии, Испании и некоторых других. При этом все члены Opus Dei отрицают свое членство в организации. После ряда безуспешных попыток установить контакт с движением Комитет пришел к выводу о чрезмерности и бессмысленности направленных на это усилий. Таким образом, мы призываем обсудить исключение Opus Dei из списка организаций, задействованных в проекте «Судный день». Прошу высказываться, господа.

— Насколько достоверна информация об активах в 500 миллиардов долларов? — интересуется молодой Ротшильд. — Сами они утверждают, что контролируют от силы три миллиарда.

— Барон, вы что, собираетесь их ограбить? — насмешливо интересуется де Ларошфуко-Монбель. — Вам немцев мало?

Кабинет президента Украины. Совещание по поводу предстоящей инаугурации. За столом сидят пиарщики Дима и Юра, чернокожая женщина с пышной прической, коротко стриженный крепкий хлопец в лиловой шелковой рубашке, с золотой цепочкой на шее, несколько министров, и во главе стола сам президент, в сияющей белой сорочке с красным галстуком.

— Что мы забыли? — спрашивает президент и обводит всех взглядом.

— А эта книжка будет? — интересуется пиарщик Дима у министра напротив, тыкая пальцем в фотографию на экране айпада.

— Це Пересопницкое Евангелие, — угрюмо отвечает министр. — На книжках в Мордоре присягали. На сберкнижках.