Айя Сафина - Нина. Книга 2. Зов пустельги

Мужчины озадаченно переглянулись, решая, как лучше поступить. Ну, а Нина уже взобралась на капот джипа, откуда представление было лучше видно. Не то чтобы она хотела что-то услышать или увидеть в этом Пастаргае, будет, конечно, неплохо. Но не это интересовало ее сейчас. Нина впервые встретила человека, испытывающего непобедимую тягу к насилию. Ее влекло к Дэсмонду с самой первой встречи. Даже будучи в сотне километров от него, она слышала его сердцебиение, чувствовала теплоту разгоряченной кожи и ощущала этот ни с чем несравнимый аромат удовлетворенного желания крови. У нее словно у самой зачесались руки, будто она сейчас примеряла кастеты, а не Дэсмонд.

Беднягу очень быстро привели в чувство нашатырем. Его рыжие кудрявые от природы волосы свисали паклями от запеченной крови, густая борода и усы окрасились в темно-бурый цвет, его лоб пересекала открытая запекшаяся рана, которую он явно получил от приклада.

– Ну, доброе утро, красавица! – воскликнул Дэсмонд.

Мужчина пришел в себя и, как только осознал, что прикован, а перед ним стоял сам Вояка-Дэсмонд, глаза его на округлились, и в них выступил страх. Но всего лишь на секунду. Военная выдержка тут же заставила взять себя в руки.

– Ну, и как зовут нашу красавицу? – Дэсмонд словно пел.

Мужчина молчал.

Звонкий удар пощечины раздался точно возле самого уха, заставив мужчину застонать.

– Это невежливо! Я пытаюсь быть воспитанным мальчиком и познакомиться! А ты молчишь! – Дэсмонд любил поболтать во время допроса.

Мужчина не ответил. Очередная громкая пощечина заставила согнуться. Он тяжело дышал, но боролся с болью.

– Симон, – раздался хриплый голос Нины. – Его зовут Симон.

Тотчас же все семеро мужчин обернулись на ее голос. Нина сидела на капоте, как ни в чем не бывало, и болтала ногами в воздухе.

– У меня иногда от нее мурашки ползут, – прошептал Рудольф Эрику.

Тот лишь ответил понимающим взглядом, мол, а я с ней живу, представь!

По удивленному выражению лица бедняги, Дэсмонд понял, что Нина права. А когда она ошибалась?

– Ну, что ж, Симон, так Симон. Какое-то педерастическое имя, тебе не кажется? – ухмыльнулся Дэсмонд.

Его бойцы посмеялись, обнажив требующие оскалы. Когда же придет их очередь почесать кулаки?

– Итак, Симон. На тебя возложена наиважнейшая миссия! Ты должен поведать нам о стольких вещах! Для начала: где Карим?

Разумеется, Симон молчал.

Дэсмонд перешел от шлепков к кулакам и нанес пару ударов под дых. Симон издал сдавленный стон и скорчился.

– Где Карим, Симон? Как нам его найти?

Но Симон был очень крепким бойцом. И Дэсмонду это нравилось. Такие крепыши очень многое могут стерпеть, а значит, гораздо дольше остаются в живых, а значит, с ними и веселиться можно дольше!

Через десять минут допроса нос Симона был сломлен, скулы разбиты, губы превратились в месиво после того, как по ним прошелся кастет. На полу валялись три передних зуба, но Симон не смог их разглядеть, потому что один глаз у него полностью заплыл, а второй заливала кровь от разбитого лба.

Дэсмонд подустал и передал эстафету одному из бойцов, а сам подошел к друзьям.

– Долго с ним провозимся, – вздохнул он.

– Черт бы их побрал! – выругался Рудольф. – Не может быть такого, что мы ничего из него не выудим!

– О, обязательно выудим! Сейчас Виктор поорудует немного ножичком, и Симон станет посговорчивее, – настрой Дэсмонда был оптимистичным.

Сзади раздался истошный вопль Симона.

– Я решил вырезать у него на спине имя моей мамы! – радостно объявил Виктор, полосуя спину Симона.

– Ты извращенец гребанный! Вечно ты на них имя своей мамки пишешь! Что она с тобой сделала?! – крикнул Дэсмонд.

Виктор обиженно уставился на своих товарищей.

– Ничего, она просто была чудесной женщиной, – объяснил он и снова взялся за «гравировку» на плоти.

– Ее звали Анна-Магдалина-Тереза. Он не скоро закончит, – добавил Дэсмонд.

Через пару минут крики Симона затихли, а на его лопатках красовалось кровоточащее имя матери Виктора, которая, наверняка, в эти минуты вертелась в гробу, как сумасшедшая, от подобной демонстрации сыновьей любви.

– Ну, Симон? Так где Карим? – Дэсмонд опустился перед Симоном на одно колено.

– Да пошел ты! – выплюнул тот грудным басом.

– О! Прогресс! Он заговорил! – воскликнул Дэсмонд. – Вот только на вопрос ты не ответил. Так что придется вырезать на тебе имена всех наших родственников.

– Черта с два ты найдешь его! – буркнул Симон и плюнул Дэсмонду на ботинки кровавыми слюнями.