Айя Сафина - Нина. Книга 2. Зов пустельги

Старик выпил последнюю порцию текилы, встал и поманил за собой компанию. Они вышли на задний двор, где скопился кислый запах помоев от переполненных мусорных баков.

– Думал, что управлюсь сам, – говорил Абель, пока они шли к его любимому кадиллаку Эльдорадо, – но раз ты образумился и принял на мой взгляд мудрое решение, то тебе будет интереснее заняться самому.

Абель достал ключи.

– Знаешь, почему я люблю эту тачку? – спросил Абель. – Во времена моей молодости она была неотъемлемым орудием бизнеса. Если ты был наркодельцом без вместительного багажника, ты был плохим дельцом, а то и вовсе мертвым.

Абель подмигнул и открыл багажник.

Эрик растянулся в улыбке.

– Дэсмонд, дядя Абель привез тебе игрушку! – воскликнул довольный Эрик.

***

Нина заметила, как в окне высотные городские дома сменились промышленными постройками: огромные склады в тысячи квадратных метров, возле которых туда-сюда сновали длинные фуры; стальные трубы пивоваренного завода испускали белый дым в ночное небо; гигантские заводы пестрели яркими огнями вышек и перерабатывающих блоков. Вскоре размеры промышленных построек стали постепенно уменьшаться, пока они не оказались в районе мелких предприятий, среди которых скрывались тайные пыточные наркоимперии Эрика и его друзей.

Нина ощущала запах возбужденного тела Дэсмонда, который ехал впереди всех, словно гид, раскрывающий особенности здешних мест. Посмотрите налево, здесь вы увидите останки сгоревшей сторожки, в которой я заживо сжег троих предателей. А если взглянете наверх, то увидите созвездие Большой Медведицы – она так романтично отражается в безжизненных глазах мертвецов, когда мы их закапываем! Дэсмонд знал здешние места лучше остальных, ведь здесь была его собственная часть империи, где он предавался безумию садизма. Когда появлялась нужда в грубой силе, Дэсмонд привозил сюда своих ответчиков, словно белка, запасающаяся орехами, которые надо разгрызть. Дэсмонд был успешным щелкунчиком. И сейчас его руки прямо чесались от предстоящего кровавого веселья.

Наконец, машины остановились возле одного из заброшенных кирпичных складов. Отсюда с возвышенности отчетливо виднелся морской порт, изрешеченный красно-синими огоньками, которые добавляли масло в огонь с призывом отомстить. И хотя путь от бара досюда насчитывал всего около десяти километров, добираться пришлось долго из-за езды в гору. Но им необходимо было место, где никто не услышит вопли и не потревожит. Учитывая то, что Пастаргаи были все как один профессиональные бойцы, то и выдержка у них отменная, а значит, щелкать орешек придется долго.

Лишь два из четырех джипа въехали в сам склад, где их уже ждали три бойца – верные псы Дэсмонда. Любители крови, как и хозяин.

– Виктор! У нас сегодня вечеринка! – воскликнул Дэсмонд.

Виктор – накачанный брюнет с разрисованным татуировками лицом – потер руки в предвкушении.

– Подарок дяди Абеля в багажнике! – скомандовал Дэсмонд.

Бойцы немедленно прошагали к багажнику джипа и стали вытаскивать «подарок». Это был один из Пастаргаев, татуировка яркой птицы на предплечье, как открытка с подписью – приятный комплимент. Мужчина был без сознания, лицо окровавлено, из плеча течет кровь. Он был ранен во время перестрелки в порту, и Абелю удалось заполучить живого Пастаргая. Мужчину усадили на металлический стул, прибитый к бетонному полу, и привязали по рукам и ногам.

Эрик вышел из машины и встал рядом с Робертом и Рудольфом.

– Дэсмонд, нам нужны сведения. Постарайся не убить его раньше времени, – сказал Роберт.

Дэсмонд насупился, вспомнив свой промах, когда нечаянно убил ударом кастета в висок одного дилера, толкавшего чужой мет на их территории без соответствующего разрешения. В тот раз им так и не удалось узнать, откуда был мет, но к счастью, он исчез с рынка также внезапно, как и появился.

– Эрик периметр чист. Бойцы расставлены, – отрапортовал Фидо.

С нынешнего момента Эрик стал серьезнее относиться к собственной безопасности. Конечно, в городе излишнее количество натренированных бойцов в черном привлечет внимание. Но лучше так, чем стать жертвой собственной беспечности.

Нина вышла из машины, не желая быть пленницей тонированных стекол. Взгляды мужчин тотчас же обратились на нее.

– Нина, оставайся внутри, – голос Эрика был непреклонен.

Нина упрямо уставилась на него.

– Вдруг я что-то услышу, – только и сказала она.