Айя Сафина - Нина. Книга 3. Среди монстров

Он еще не до конца понимал, как работает дар Нины видеть глазами чужих людей. Она словно могла подключаться к сознанию людей по цепочке. Скорее всего, Замир или кто-то из его помощников находился в близкой связи с одним из тех, кого повязала полиция. Самое интересное, что человеку необязательно было знать в деталях, что произошло на складе. Он выполнял функцию передатчика, через которого Нина подключалась к сознанию нужного свидетеля событий и наблюдала за произошедшим его глазами. Это и поражало Эрика: как далеко Нина способна видеть? На сколько голов растянется максимальная цепочка, при которой возможен такой паранормальный сбор информации?

Нина говорила, что ее способности не работают, как часы, и зависят от многих факторов, поэтому единое правило для них не написать. И Эрик был чертовски рад, что в этот день ее дар или проклятье не подвел компанию.

– Я так и не поблагодарил тебя, – вдруг произнес Эрик.

– За что? – спросила Нина, выковыривая кусочек салатного листа между зубов.

– За Виктора.

Нина опустила глаза. Они мало говорили друг с другом с того вечера, и сегодня, наверное, вели самый долгий разговор за последний месяц. Эрик даже не присутствовал на праздновании ее Дня рождения – настолько он был оскорблен. Они появились с Виктором почти под самый конец вечеринки, и даже тогда Эрик не остался дольше, чем на один тост. Они уединились с Виктором в кабинете, и больше Нина их не видела.

– Спасибо. Ты поступила правильно.

Нина отпила колу через трубочку, и ледяной холод пронзил зубы.

– Я бы поступила правильно, если бы убедила тебя в его необходимости, – ответила она.

– О, я думаю, вряд ли бы я тебя услышал.

Эрик посмеялся над самим собой.

– Иногда я бываю ослеплен злостью или завистью. Как и любой нормальный человек, – признался Эрик.

– Для того у тебя есть друзья, чтобы вразумить, когда ерунду творишь.

Эрик засмеялся.

– Когда же это я еще творил ерунду? – смеялся он.

Нина жевала картошку и вспоминала:

– Когда наложил своих экскрементов в бумажный пакет и хотел подложить его на порог начальника отдела полиции и поджечь.

Эрик расхохотался.

– Эй, но тот увалень сам напросился!

– Тебя бы снова посадили, если бы не Роберт!

Эрик закрыл лицо руками.

– Он измазался моим дерьмом, когда отбирал тот пакет! – хохотал Эрик.

– А ты вместо благодарности выбил ему зуб!

– Хорошо, хорошо! Я понял! Ты изучила меня вдоль и поперек!

Это произошло, когда он только вернулся со второй отсидки, ему было лет шестнадцать. Начальник полиции сменился, и тут же взял Эрика на свой прицел. Последнему, разумеется, такой надзор доставлял массу хлопот и раздражал не на шутку. Роберт, как всегда, был рядом. Вечно трезвый Роберт.

– Да, ребята всегда были рядом, – произнес Эрик мысли вслух.

Он и сам заметил, с какой грустью произнес последнюю фразу. Он вдруг вспомнил разговор с Робертом на пляже, когда Нину снова бросило в жар. Они впервые разговаривали о том, когда настанет момент, в который Нина решит уйти. Как бы Эрик ни хотел, чтобы Нина всегда была с ним рядом, он понимал, что ее здесь держит лишь договор. И, к сожалению Эрика, этот договор имел срок действия. В тот день, когда Томас будет уничтожен, Нина исчезнет. И, черт возьми, как же Эрику не хочется ее отпускать!

– А что насчет тебя? – спросил Эрик.

Нина ковыряла картошкой в кетчупе, делая вид, что не понимает, о чем он говорит. Хотя его вопрос висел в воздухе, потому что она постоянно читала его мысли.

– А что насчет меня? – спросила она с сущим безразличием.

– Когда все это закончится, ты останешься?

Эрик уже привык говорить с Ниной прямо и в лоб. И надо сказать, ее начинало раздражать, что люди учатся у нее вроде полезным привычкам, но потом как-то переиначивают их. Так, Нина научила Тори не стесняться себя и признать, кто они есть на самом деле. Вот только эти усилия были, скорее, направлены на застенчивость Тори, чтобы она не боялась говорить о себе, как об инвалиде. Но потом Тори открыто называла Нину убийцей, и это было не очень приятно.

Теперь же Эрик снова обратил оружие Нины против нее. Она сама выдрессировала в нем привычку быть с ней откровенным, потому что скрывать что-либо от ясновидца – глупое занятие. В итоге, он сидит перед ней и ждет ответ на вопрос, который она никогда не желала услышать.

Нина вдруг почувствовала, что наелась. Хотя, скорее всего, эта сытость была обязана легкому нервному возбуждению.