Константин Бояндин - Фуга с огнём

Я не очень удивился, если честно, обнаружив там, у дома, графа Толстого. Вера выбежала вслед за мной, и чуть не вскрикнула.

– Лев Николаевич?!

Он кивнул, прижимая палец к губам. Чувствовалось – надо уходить. Побыстрее. Сам не зная, почему, я развернул свёрток и передал коробку графу.

– Она здесь, Лев Николаевич. Пожалуйста, позаботьтесь о ней.

Он кивнул, и принял драгоценный груз. Видно было, что и он смотрит на него благоговейно.

– Весьма, весьма признателен, – граф пожал руку мне, а затем – Вере. – Вас никто не заметил?

Мы переглянулись и отрицательно помотали головами.

– Отечество вас не забудет, – граф едва заметно поклонился. – Господин Ерёмин, госпожа Ерёмина… было исключительно приятно с вами познакомиться!

И отбыл. Быстрым шагом, в направлении той самой дыры в заборе. Едва он скрылся по ту сторону, с нас словно оцепенение спало – помчались следом. И успели заметить графа, стоящего у роскошного автомобиля – словно нас ждал. Вера подняла фотоаппарат…

Я думал, граф отвернётся, или закроет лицо. Отнюдь нет – он улыбнулся нам, помахал рукой и сел в машину. Сам водит, смотри-ка! Двигатель лимузина мягко заворчал, и авто медленно, почти неслышно скользнуло к повороту дороги.

– Смотри! – Вера показала мне экранчик фотоаппарата. Граф Толстой на фоне автомобиля. – Нам это не приснилось?! Ничего не понимаю!

Мы заглянули в её сумку. Обе остальные книги там. Вера пролистала карту памяти фотоаппарата – снимки страниц никуда не делись. Мы снова переглянулись – уже откровенно ничего не понимая.

– Смотри же! – она сжала мою ладонь. Больно, я чуть не вскрикнул. Щит, у которого и была та дыра в заборе, извещал, что тут будет построен новый дом… и так далее. А сейчас там говорилось, что это – памятник старины, охраняется государством, и всё такое.

Мы долго стояли. Не знаю, как Вера, а я не находил слов. Но прошелестел поверх зябкий ночной ветерок, и мы очнулись.

– Едем! – Вера сжала мою ладонь. – Только молчи, ладно? И… я поведу. А ты сиди и молчи. И смотри на меня, ясно? Только на меня!

Проснулись, как всплыли из омута. Жаркого, душного, но отчего-то непереносимо приятного. Не хотелось всплывать, если честно. Вовсе не хотелось. Я нарочно расспросил, как просыпалась Вера. Хотя и так казалось, что оба переживали одно и то же.

Теперь я первым делом проверял, кто рядом со мной. Вера. Видно, что давно проснулась – ждала, пока проснусь и я?

Когда поняла, что я проснулся, Вера выскользнула из-под одеяла. Кофр и «трофеи» в сумке так и стояли у кровати. Она не сразу решилась заглянуть. Вздохнула с облегчением – книги там. Вздохнула вновь, когда на её фотоаппарате обнаружились снимки. И тут же включила оба компьютера и принялась всё копировать. Вначале сохранила фото, в нескольких экземплярах, затем начала переснимать книги. Как была, в ночной рубашке. Я успел убрать постель, приготовить завтрак и чуть не силой заставлял её хоть немного, но перекусить. Она не хотела отходить от книг надолго. Я прекрасно её понимал: я ведь тоже не хотел.

…Потом мы сидели на кухне, завтракая не то во второй, не то в третий раз. Говорили, отчётливо помню, о всякой ерунде, и часто смеялись, оба: словно по кухне летало множество смешинок.

– Костя, – сжала она мою ладонь, когда очередная пауза затянулась. – Что нам с этим делать?

– Покажем. Я пойду к тому чиновнику, который помогает нам с конвентом (Вера вздрогнула – видно, что и она в первую очередь подумала про графа Толстого). Расскажу, покажу. Ведь теперь ты мне веришь?

Вера не сразу ответила. Держала меня за руку, смотрела в глаза, и морщинки ненадолго заползли на её лоб.

– Верю, – кивнула она. – Не во всё, но во многое. Пойдём вместе?

– А с работы отпустят? – не удержался я.

– Укушу! – и практически выполнила обещание. И мы снова рассмеялись.

– Идём, – взял я её за руку. – Сегодня воскресенье, верно? По его словам, можно приходить в любое время, в любой день. Заодно и проверим.

Мы долго стояли у входа (или выхода, как посмотреть) в здание администрации.

Понятно, что в отсутствие оригинала «Основ» выдавать фотокопии за подлинник было бы затруднительно. Мы придумали вполне убедительную легенду о найденной на месте раскопок коробке и о том, что впоследствии она куда-то делась.

Чиновник кивал, и было видно – не верит ни одному слову. Но вот когда мы показали многочисленные сноски на книги, из которых добыли большую часть биографии Шилова и многое из того, что не вошло в «Основы», чиновника словно подменили. В конце концов он распорядился, чтобы нас с ним доставили в библиотеку. Ехали мы туда молча, я ожидал расспросов – их не было. И – все сноски оказались на месте. Все до единой! Чиновник, Шаталов по фамилии, так и впился взглядом в тома. После того, как он пролистал третий, он сумел вернуться в реальность, где мы, и пожилая улыбчивая дама-библиотекарь смотрели на него.