Константин Бояндин - Фуга с огнём

Я, помнится, не удержался от иронической улыбки, едва расслышал имя. Но Мария, как ни странно, ни посмотрела уничтожающе, ни укусила (насчёт укусов она не шутит), ни даже не ответила в том же стиле. Просто добавила:

– А ты у графа спроси.

– И спрошу, – я поднялся на ноги. Действительно, господин Толстой сам рекомендовал обращаться. Правильнее было бы позвонить Ульянову, который ведал административными сторонами подготовки, но мне было боязно. Уж не знаю, почему.

Граф оказался в добродушном настроении, и такого его ответа, я, признаться, не ожидал.

– Шилов? – он откинулся на спинку кресла, и я уже ждал снисходительной, но всё равно неприятной улыбки. Граф, однако, просиял и выпрямился.

– А идея отменная! – пояснил он на словах. – Я уверен, что «Основы» вовсе не пропали. Вы ведь читали выдержки? Замечательно. Да, отличная кандидатура. Мы очень мало знаем о нашей, российской философии. Крайне мало, я бы сказал – непозволительно…

Я слушал, внимательно кивая. Графа порой заносит, по его же словам, но обрывать его не хотелось, хотелось слушать. Чем-то он мне напоминал другого известного деятеля, а именно Дизраэли. Определённый дар убеждения, и немалый.

– Решено, – граф поднялся из роскошного кресла. Поднялся и я. – Действуйте, господин Ерёмин. О Шилове мы знаем крайне мало, а надо знать больше. Нужны факты. Если потребуются ресурсы, люди, специалисты – обращайтесь.

Вот ещё, подумал я. Нет, я обращусь. Но только тогда, когда своих сил будет недоставать. Мы с Марией сами поднялись на ноги, и никогда не просили помощи. Но и не отказывались, когда предлагалась. Именно так и добились всего сами, чем и гордимся.

– Спасибо, – ответил я на словах, принимая протянутую руку. – Как будут новости, сразу же сообщу.

Легко сказать – искать.

Я не один ведь такой умный, кому пришла в голову идея собрать сведения о Шилове. Искали целые институты и другие организации, на эту тему даже написаны монографии и диссертации. Шутка ли – человек, сыгравший такую роль в просвещении, переводчик множества интереснейших работ по философии и языкознанию, а о нём самом почти ничего не известно, и труд всей жизни утерян!

У истории своеобразное чувство юмора.

Дома мы устроили с Марией мозговой штурм. Конечно, она собрала всё то, что было по Шилову в открытом доступе. И даже договорилась о встрече с древним профессором исторических наук, Самарским Николаем Давыдовичем, который из всех мирских благ ценил редкий сорт чая. И вот я потратил почти трое суток, добывая именно такой чай. Словно пароль: не возьмёшь с собой, встречи не будет.

Почему именно Самарский? По словам Марии, профессор неоднократно упоминал, что видел того самого Шилова своими глазами. Судя по возрасту профессора, отметившего столетний юбилей в середине двенадцатого года, это вполне возможно.

Для человека ста пяти лет от роду, Самарский сохранился очень и очень неплохо. Я был морально готов к встрече с человеком, уже плохо понимающим, кто он, где он и почему. Но двери мне открыл низенький, седовласый, но в целом очень крепкий мужчина. Естественно, и морщины, и прочие неизбежные признаки старости. Но я сразу заметил стоящие у дивана в гостиной пудовые гири, и не думаю, что они пылятся там по забывчивости, или же просто украшают собой интерьер.

Да и рукопожатие профессора оказалось стальным. Вот бы к такому возрасту остаться таким же крепким!

– А, вижу, вижу, вас уже проинформировали, – для человека невысокого и, прямо скажем, не атлетического сложения голос профессора оказался густым басом. – Проходите, господин Ерёмин. Что ж, начнём с домашнего задания.

Я растерялся на долю секунды.

– Простите, с чего?

Профессор рассмеялся и дружески похлопал меня по плечу. Я постарался, чтобы на лице ничего не отразилось. Гири явно не скучают неделями у дивана – такой силы я не ожидал.

– Ну как же. Вам рассказали, насколько я эксцентричен. Рассказали, конечно же, про чай. И предупредили, что я требую полного знания о том, что мне дарят. Верно?

Прямое попадание по всем пунктам.

– Ну, не меняйтесь так в лице, а проходите за мной. Я вас чаем угощу. Не беспокойтесь, другим. Красным. Полторы ложки на чашку, без сахара, но с чем-нибудь вприкуску. Печеньем, например. Верно?

Я чуть не сел прямо на пол. Откуда он знает??

Профессор благодушно рассмеялся.

– Я тоже стараюсь наводить справки о тех, с кем буду общаться. Идёмте, идёмте. Руки можете вымыть вон там.