Розмари Тимперли: Псы Тиндала и другие рассказы

- Спасибо, - сухо сказал вошедший. - Я не возражаю.

Уолтер был хорошо знаком с полицейской манерой говорить и принял эти слова, как самое радостное согласие.

- Вот сюда, - пригласил он. - Я тут работал в кабинете, засиделся, знаете ли… Черт возьми, а и в самом деле холодно! Подождите, я посильнее включу газ в камине. Ну а теперь раздевайтесь и располагайтесь, как дома.

- Да я ненадолго, - заскромничал полицейский. - У меня ведь работа, как вам это известно.

- Ну да, конечно, - смутился Уолтер. - Такая глупая работа… Синекура, - тут он запнулся, спросив себя, а знает ли этот полицейский, что такое синекура, и, не найдя ответа, почел за лучшее переменить тему. - Надеюсь, вы в курсе насчет открыток?

Полицейский кивнул.

- Но пока вы здесь, я уверен, что со мной ничего не случится, - улыбнулся Стритер. - Я чувствую себя в безопасности… как эти старые дома, которые вы охраняете. Оставайтесь со мной, сколько сможете, и выпейте чего-нибудь.

- Я никогда не пью на службе, - отказался констебль и, все еще в плаще и шлеме, стал оглядывать комнату. - Так, значит, здесь вы и работаете? - спросил он.

- Да, я как раз писал, когда вы позвонили- Опять о каком-нибудь несчастном негодяе?

- Да нет, а что? - Уолтеру не понравился такой недружелюбный тон, и тут он заметил, какие неприятные красноватые глаза у этого типа.

- Сейчас я вам все объясню, - сказал полицейский, но в эту минуту раздался телефонный звонок. Уолтер извинился и вышел из комнаты.

- Вам звонят из полицейского участка, - раздался голос в трубке. - Это мистер Стритер?

- Да.

- Ну что, мистер Стритер, как там у вас? Надеюсь, все в порядке? Я вот почему спрашиваю: вы уж извините, что мы не смогли никого к вам послать. Это все из-за плохой согласованности тут у нас.

- Да нет же, - возразил Уолтер. - Вы уже послали.

- Нет, мистер Стритер. Вы ошибаетесь.

- Но у меня в доме сейчас находится ваш полицейский.

Наступило молчание, потом собеседник Уолтера снова заговорил, но уже не так беспечно:

- Это не наш. Вы видели его номерной значок?

- Нет.

Опять молчание, а затем осторожный вопрос:

- Вы хотите, чтобы мы кого-нибудь к вам прислали?

- Да, п-пожалуйста…

- Хорошо, мы будем у вас в один миг.

Дрожащей рукой Уолтер повесил трубку. «Что же мне делать? - лихорадочно думал он. - Забаррикадировать дверь? Бежать на улицу? Попробовать разбудить экономку?.. Конечно, с любым полицейским нужно считаться, но с полицейским-МОШЕННИКОМ?! С тем, кто раньше охранял законы, а теперь сам стал их нарушать? Ну нет уж! Но сколько времени будет добираться сюда настоящая полиция? Что такое «мигом», если измерять это минутами?..»

Пока он так рассуждал, дверь открылась и вошел его посетитель.

- Нельзя скрыться в доме, если гость уже попал в него, - злорадно заметил он. - Вы не забыли, что я был полицейским?

- Был? - в ужасе спросил Уолтер, отодвигаясь от него подальше. - Но вы же и сейчас полицейский.

- Нет, дорогой мой, после этого я успел побывать и в других ролях, - ответил констебль. - Вор, сводник, шантажист, не считая, конечно, убийств. Уж ВЫ-то должны это знать!

Полицейский, или кем он там был на самом деле, начал медленно приближаться к нему, и Уолтер с ужасом оценивал теперь разделяющее их ничтожное расстояние между сервантом и столом, между одним стулом и другим…

- Я вас не понимаю, - дрожащим голосом произнес Стритер. - Почему вы так со мной разговариваете? Ведь я не сделал вам ничего плохого. И никогда раньше вас даже не видел!..

- Неужели? - усмехнулся неизвестный. - Но зато вы много думали обо мне и, - тут он повысил голос почти до крика, - вы писали обо мне! Вы сделали из меня настоящее посмешище, не правда ли? А теперь я сделаю посмешище из вас. Ведь это вы сотворили меня таким невыносимым. А разве это не вред? Вы не подумали, каково живется такому человеку, как я, верно? Вы ни разу даже не попытались встать на мое место. У вас ведь не было ко мне ни капли жалости, да? Ну и у меня к вам жалости не будет!

- Но я же говорю вам, - закричал Уолтер, цепляясь за край стола, - я вас не знаю!

- А я вам говорю, что знаете! Сначала вы сделали со мной все это, а потом решили забыть обо мне?! - голос незнакомца вдруг перешел на визг, в котором звучало какое-то истерическое сочувствие к самому себе. - Вы совсем забыли про Уильяма Стрейнсфорта!

- Уильям Стрейнсфорт?!

- Да. Ваш личный козел отпущения. Вы обрушили на меня все, что только могли. Вы ведь чувствовали себя прекрасно, когда писали обо мне, не правда ли? А теперь я спрашиваю вас, как один У. С. другого, что я, по-вашему, должен делать, если учитывать мой характер и мои наклонности?