Гарднер Дозуа - За темными лесами. Старые сказки на новый лад [litres с оптимизированной обложкой]

И все же, должен признаться, я зачарован, заворожен шествием финалистов. Первым, лязгая на каждом шагу, выступает Железный Дровосек. За ним следует Страшила. Его набитые соломой пальцы сжимают руку девочки. И тот и другой выглядят, скорее, настороженными, чем обнадеженными. Возможно, опасаются новых преград, а может, гадают, не обман ли все это. Железный Дровосек крепче сжимает в руках топор, пальцы Страшилы стискивают руку девочки – оба оберегают ее, как только могут.

Дороти приплясывает от восторга, ахает при виде драгоценных камней и статуй, в ее глазах нет ни намека на испуг.

Трусливый Лев скользит следом за ними, припав брюхом к полу.

Как жаль. Как жаль, что их желаниям не суждено сбыться…

А чего пожелал бы я сам?

Что я ответил бы Глинде, подсядь она ко мне, расправив на коленях пышный подол платья?

Думаю, я бы сказал: желаю, чтобы у каждого была ювелирная лупа.

Желаю, чтоб все до единого попробовали увидеть мир таким, каков он есть на самом деле.

Желаю, чтоб каждый понял: очарование зачастую обманчиво. Желаю, чтоб каждый сообразил: не зная о наличии изъяна, не сумеешь понять, как с ним работать, как обойти его резцом, как заставить камень сверкать, невзирая на трещины. Каждому следует знать, как делать прекраснейшие произведения искусства из самых несовершенных вещей.

Потому что в мире нет ничего совершенного.

Тронный зал Волшебника, зал для аудиенций, окружен восемью приемными. Встречаемся в той, что описала Озария. Сегодня она одета более подобающим образом: на ней платье с высокой талией и узким складчатым подолом. Голова обнажена, только в волосы над ухом воткнуто павлинье перо.

Она занята беседой с другими заговорщиками. Их около полудюжины, и отличить одного от другого я не могу: все в плащах с капюшонами, держатся в тени.

Тихо стою в стороне, пока Озария не замечает моего присутствия. Она фамильярно хлопает меня по плечу. Думаю, это должно было означать приветствие, но ее прикосновение неприятно.

Из-под плаща она извлекает огромный изумруд, имеющий форму шипа. Зловещее острие сверкает даже в полумраке приемной. Тупым концом вперед она подает изумруд мне.

– Символ, – поясняет она. – Символичность важнее всего. Сама столица очищается от него. Против него восстают сами изумруды.

Шип холодит ладонь. Настоящий изумруд слишком хрупок, чтобы служить оружием – должно быть, этот зачарован. Должно быть, это изумруд Лурлины, похищенный из сокровищницы Озм. Сама мысль о краже такого огромного камня кажется невероятной, но если кто-то и способен совершить подобное, то только леди Сверкл.

– Эта задача как раз для вас, – говорит она. Ее голос звучит негромко, харизматично и повелительно. – Для живого воплощения изумруда.

Возможно, волшебство изумруда развязывает мне язык.

– А заодно и никому из знати не придется пачкать рук.

– Нет, конечно же, нет! Причина вовсе не в этом!

Несмотря на обиду в ее голосе, оба мы знаем, что это ложь.

Жаль, что сейчас при мне нет ювелирной лупы. Приходится полагаться только на собственные глаза. Кожа леди Сверкл гладка. Изгиб губ изящен. Ни единого прыщика на щеке, ни единой потертости на платье, каждое волоконце павлиньего пера за ухом знает свое место.

В обычном, естественном масштабе она безупречна.

Ювелиры обучены резать камни, а не ломать, но, осваивая первое, неизбежно научишься и второму.

Одно прикосновение резца не к тому месту превратит камень ценою в выкуп, запрошенный за свободу самой Озмы, в ничего не стоящую горстку осколков.

Камень можно расколоть надвое. Можно разбить вдребезги. С ним можно сделать многое, если вы не ювелир.

Ювелиру известны все уязвимости камня.

Остальные заговорщики расходятся, спеша исполнить распоряжения Озарии. На меня внимания не обращают.

Одна из заговорщиц сбрасывает плащ, и я узнаю ее. Это Глинда. На ней длинное белое одеяние с крахмальным воротничком. Остановившись у входа в тронный зал, она отодвигает бархатную занавесь, отделяющую нас от Волшебника, Дороти и ее спутников. Отодвигает самую чуточку, однако мне это кажется риском, граничащим с глупостью.

По-видимому, Озария со мной не согласна: она присоединяется к Глинде, заглядывает ей через плечо и жестом зовет меня.

Что ж, риск или не риск, отчего бы нет? Если Волшебник обнаружит нас в эту минуту… стой я хоть впереди, хоть сзади – разница невелика.

– Вот, видите? – шепчет Озария, подняв руку и указав вперед. – На троне экран. Видите?