Стивен Кинг - Буря столетия [litres]

63. ИНТЕРЬЕР: КУХНЯ МУНИЦИПАЛИТЕТА.

ДЖОАННА СТЭНХОУП заходит и с тревогой смотрит на мигающие потолочные лампы.

64. ЭКСТЕРЬЕР: ПРИСТРОЙКА С ГЕНЕРАТОРОМ. ВЕЧЕР.

Двигатель кашляет… захлебывается… и на этот раз не оживает. Замолкает окончательно, теперь слышен только рев ветра.

65. ИНТЕРЬЕР: ДЕТСКИЙ СПАЛЬНЫЙ УГОЛОК. ВЕЧЕР.

Потолочные лампы гаснут. Почти тут же загорается слабенькая аварийная лампа, установленная под потолком у дальней стены.

МАЙК ( обращается к ХЭТЧУ ). Хочешь помочь со свечами?

ХЭТЧ ( МЕЛИНДЕ ). Дорогая?

МЕЛИНДА. Конечно, иди.

МАЙК и ХЭТЧ встают и уходят.

66. ИНТЕРЬЕР: ПОДВАЛ, ЗОНА БОДРСТВОВАНИЯ У ТЕЛЕВИЗОРА. ВЕЧЕР.

МАЙК и ХЭТЧ выходят из-за занавесок, направляются к лестнице.

ХЭТЧ. По радио говорят, что к полуночи буря почти закончится. Если Лигоне собирается что-то сделать…

МАЙК. В этом можешь не сомневаться…

67. ИНТЕРЬЕР: КУХНЯ МУНИЦИПАЛИТЕТА, ДЖОАННА. ВЕЧЕР.

На кухне очень темно. В помещении только две лампочки аварийного освещения на батарейках, но одна не работает, а вторая чуть светится желтым. Когда ДЖОАННА направляется к столешнице, где лежат свечи, гаснет и она. ДЖОАННА, тень среди теней, проходит мимо стола, который стоит посреди кухни. Ударяется бедром, вскрикивает, скорее от раздражения, чем от боли. Подойдя к столешнице, достает свечу из одной коробки. Тут же лежат коробки с деревянными спичками и подсвечники. ДЖОАННА чиркает спичкой, чтобы зажечь свечу. Когда фитиль разгорается, вставляет свечу в подсвечник. Берет остальные коробки со свечами и поворачивается.

На столе, который прибрали после ужина – он был пуст, когда ДЖОАННА вошла на кухню, – лежит трость ЛИГОНЕ, с рукояткой в форме головы волка.

ДЖОАННА ахает, поворачивается… и ЛИГОНЕ стоит рядом. Свеча, которую держит ДЖОАННА, подсвечивает его улыбающееся лицо. Оно напоминает морду гоблина. ДЖОАННА ахает, вдыхая крик, роняет все свечи – и зажженную, и в коробках. Зажженная свеча гаснет, вновь оставляя ДЖОАННУ (и нас) среди густых теней.

ЛИГОНЕ. Привет, Джоанна Стэнхоуп. Рада, что старая сука сдохла? Я оказал тебе услугу, ага. Лицо твое оставалось бесстрастным, но в душе ты отплясывала джигу. Я знаю. Чувствовал запах радости, который ты источала, как мускус. ( На этот раз ДЖОАННА начинает кричать, как и положено, на выдохе. Почти сразу зажимает рот обеими руками. Ее глаза от ужаса вылезают из орбит, и мы понимаем, что она перестала кричать вовсе не по своей воле. ) Ш-ш-ш, ш-ш-ш.

68. ИНТЕРЬЕР: КОРИДОР МУНИЦИПАЛИТЕТА, МАЙК И ХЭТЧ.

В коридоре – глубокий сумрак, разгоняемый парой слабых ламп аварийного освещения, несколькими свечами, фонариками… может, даже одной или двумя зажигалками. Через окна мы видим, как в зале собраний женщины зажигают все больше свечей.

СТЭН ХОУПВЕЛЛ. Что с генератором, Майк?

ПЕРВЫЙ ОСТРОВИТЯНИН. Как думаешь, света не будет, пока не закончится буря?

ВТОРОЙ ОСТРОВИТЯНИН. А как насчет тепла? Чертову дровяную печь уже три года как разобрали. Я говорил им, что нельзя, что она понадобится, если нас вдруг завалит снегом, но теперь старожилов никто не слушает…

МАЙК ( не останавливаясь ). Хватит нам тепла и света, не волнуйтесь. И к полуночи буря практически закончится. Так, Хэтч?

ХЭТЧ. Именно так.

ПРЕПОДОБНЫЙ БОБ РИГГИНС последовал за МАЙКОМ и ХЭТЧЕМ, на лестнице немного отстал (ему не помешало бы похудеть), но теперь догоняет.

ПРЕПОДОБНЫЙ БОБ РИГГИНС. Этих добрых людей волнует не свет или тепло, Майкл, и ты это знаешь. ( МАЙК, который шел на кухню, останавливается и поворачивается. Все приглушенные разговоры обрываются. РИГГИНС затронул больную точку, он говорит от лица всех, говорит то, что остальные сказать не могут, и МАЙК это знает. ) Когда этот парень придет, Майкл, мы должны отдать то, что ему нужно. Я молился, и Бог…

МАЙК. Мы выслушаем его и решим… Хорошо?

Неодобрительный шепот.

ОРВ БУШЕР. Как ты можешь так говорить, когда твой ребенок…

МАЙК. Не в моих правилах подписывать незаполненные чеки.

ПРЕПОДОБНЫЙ БОБ РИГГИНС. Иной раз нужно быть упрямым, Майкл… но иногда следует отпустить вожжи ради большего блага, каким бы трудным это ни казалось. «Погибели предшествует гордость, и падению – надменность». Книга притчей.

МАЙК. «Итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу». Евангелие от Матфея.

ПРЕПОДОБНЫЙ БОБ РИГГИНС злится: МАЙК посмел состязаться с ним в знании Библии. Хочет и дальше последовать за ними, возможно, продолжить спор, но МАЙК качает головой.