Лора Перселл - Безмолвные компаньоны [litres]

Сняв очки, доктор Шеферд протер стекла рубашкой.

– Должен признаться, это оказалось чувствительным ударом по моей гордыне. Я полагал, что во всем разобрался, и все это так хорошо укладывалось в заключение. Но в подобных случаях приятно оказаться неправым. Вы удивлены. Ну конечно, ведь я еще ничего не объяснил. – Он нацепил на нос очки, не ставшие чище. – Я попросил бы вас сесть, но, вижу, мои невнимательные коллеги не снабдили комнату стулом. Неважно. Тогда я просто прошу вас, миссис Бейнбридж, приготовиться услышать нечто невероятное и поразительное.

Неужели он говорит серьезно? Невероятное и поразительное? Полно, читал ли он вообще ее историю?

– Вчера, среди ночи – или, точнее, сегодня под утро – я получил телеграмму. Она имеет отношение к объявлению, которое я разместил в газетах, с просьбой откликнуться тех, кто имеет сведения о Саре Бейнбридж.

Стены комнаты, казалось, стали расширяться. Элси затаила дыхание.

– В это трудно поверить – столько времени прошло – но телеграмма была от самой Сары. Она существует, и она жива.

Жива . В одном слове было столько возможностей – дверь на волю из ее узилища, выход из гробницы.

Должно быть, она сильно побледнела, так как доктор крепко схватил ее за плечи.

– Да, я могу понять ваши чувства. Это чудо. Я так рад, так рад за вас, миссис Бейнбридж. Примите мои поздравления.

Сара сможет засвидетельствовать, что гибель Джолиона была трагической случайностью. И, хотя она не видела, как повесилась миссис Холт, но сможет рассказать, в каком состоянии находилась бедная женщина, в какие пучины отчаяния и безысходности она погрузилась, лишившись единственной дочери.

После этого никто больше не назовет Элси умалишенной преступницей. Она не убийца. По крайней мере, не в этом случае. Огласит ли доктор Шеферд публично написанное ею, в том числе и признание, касающееся смерти родителей? Она в этом сомневалась. Вот он стоит, с улыбкой до ушей, торжествующе озираясь с таким видом, будто только что сам вынул ее из петли.

– Разумеется, телеграммы не позволяют вести долгих разговоров. Я не смог задать Саре многих вопросов, но сумею сделать это лично. Она уже в пути и приезжает послезавтра. Больница обеспечит ей возможность встретиться с вами и со мной. Я понимаю, что Сара намерена сообщить о себе в полицию, но прежде всего она хочет видеть вас.

Сара. Более не персонаж ее повести, а человек из плоти и крови, которому она не безразлична. От радости, переполнившей ее при этой мысли, Элси чуть не задохнулась.

Что она говорила, отправляясь в Торбери Сент-Джуд? Что они еще сумеют наладить новую жизнь вместе. Да, они это смогут. На основании свидетельских показаний Сары Элси могут выпустить на свободу. Теперь у нее будет кто-то, кто сможет за ней ухаживать, кто-то, ради кого она будет жить. Она не станет третировать Сару, как миссис Крэббли, обходиться с ней, как с нищей приживалкой. Все для них начнется заново, они заживут как равные.

– А теперь, – заговорил доктор Шеферд, – мне следует привести себя в порядок перед обходом. Наберитесь терпения, миссис Бейнбридж, я пришлю кого-нибудь, чтобы вас развязали. Непростительно, совершенно непростительно, что персонал обошелся с вами подобным образом.

Элси не протестовала, когда он вышел, снова погрузив комнату в полумрак. Она не обращала внимания даже на то, что из-за туго стянутой смирительной рубашки у нее совсем затекли руки. Все эти страдания временны.

Ее выкупали. Доктор Шеферд даже уговорил сиделок поменять ее больничную робу на другую, еще не вылинявшую от бесконечных стирок. На шею ей повязали голубой платок – теперь у нее был респектабельный вид, насколько это возможно для сумасшедшей. Но Элси не могла сдержать нарастающей тревоги. Как поведет себя Сара, когда, наконец, приедет?

Плитки на полу и водянистый свет – эта длинная комната показалась Элси похожей на мертвецкую. Посередине стоял металлический стол. По одну его сторону сели она и доктор Шеферд, по другую, напротив, был приготовлен стул для Сары. Через приоткрытую дверь в левом углу комнаты Элси был виден коридор, а напротив под самым потолком висело круглое зеркало. Оно было направлено так, чтобы врач или ассистент, входя, могли видеть дальние углы – на случай, если там затаился безумец, готовясь к нападению.

Элси не могла четко разглядеть в зеркале себя. Она различала только очертания лица, цветом похожего на колбасный фарш. Сама она казалась осунувшейся и поникшей – обломок той женщины, которую знала Сара. Голову покрывала белая шапочка, прячущая жалкие остатки волос.